В отличие от Джефферсона, блондина никто не избивал, синяков или следов побоев я не увидела, но при одном взгляде на его лицо, сдержать эмоции у меня не получилось. Поднеся руку, я прикрыла рот ладонью, скрывая от общественности вырвавшийся наружу ужас и недоумение. Леотхелаз рядом нервно сглотнул, но больше никак не отреагировал. Алистера довели до центра сцены, надавив на плечи, поставили на колени, его руки оказались скованы за спиной. Бросив на них взгляд, вижу, как неестественно выгнуты пальцы, должно быть, их переломали, но это не самое страшное, что с ним сделали за эти дни.
На каждой щеке мужчины виднелось по ровному прямому порезу, они зашиты черными нитками крестообразным образом. Места, где нить проникала в кожу опухли и покраснели, где-то запеклась кровь. Кроме щек, блондину более грубо зашили рот, причем сделали это так, что ничего сказать сейчас он точно не сможет. О прежней привлекательности Алистера теперь стоит навсегда забыть, что, собственно не важно, ведь он должен умереть здесь и сейчас, на этой сцене. Представляя какую боль он испытывал когда ему резали щеки, а потом вставляли иглу, зашивая их, я поежилась и сжалась ещё больше, чуть ли не ощутив это на себе.
Самое ужасное оказалось то, как он смотрел на меня с того момента, как оказался здесь, и я попала в поле его зрения. Это был не тот взгляд, как перед поцелуем, а другой, так хорошо запомнившийся мне с самого начала нашего общения. Наполненный ненавистью и злобой, словно я бесила его больше всего на свете и будь его воля, задушил бы собственными руками. Почему-то, больно от этого взгляда не было, он наоборот придавал сил и помогал стоять на ногах, так и пытавшихся уронить меня на пол. Мне даже нравился этот взгляд.
– Перед вами, Алистер Измайловский, сотрудник канцелярии императорского дворца, доверенное лицо личного помощника Императора, человек, предавший нашу семью, вступивший в сговор с Рейнхардом Фейном и оказывавший ему содействие и помощь при похищении леди Лей Мортанс. Служба безопасности подтвердила эту информацию, и нашла подлинные доказательства участия Алистера Измайловского и в других преступлениях против Императорской семьи и лично самого Его Величества Императора Анатолия Фейна, – я уловила краем глаза движение руки Геннадия на балконе, он жестом указал в ту сторону, где как раз стояли мы с Лео. Вот зачем меня освободили от казни, наследник трона только что при помощи моего имени обвинил двух дорогих мне людей в преступлениях, наказанием за которые становится только казнь, – сегодня мы окажем честь леди Лей Мортанс отомстить за свое похищение и привести приговор Алистера Измайловского в исполнение, – Геннадий поаплодировал сам себе, толпа на площади поддержала его. На лицо Алистера надели мешок, как и тогда, с Джефферсоном, а гвардеец с коробкой замер на краю сцены так, чтобы не загораживать зрителям заключенного. Застыв на месте, перевожу взгляд на пистолет. Если сейчас Лео отпустит меня, ноги точно подкосятся и я рухну прямо здесь. Надо взять себя в руки. Не представляя, что сейчас чувствует Алистер, хочется крикнуть ему, что я не буду в него стрелять, что ненавижу его, и какой же он дурак, что полез спасать меня. Вздернув подбородок, перевожу взгляд на Лео, тот положительно кивает и мы вместе подходим к гвардейцу. Я не успела ничего сделать, ни взять оружие, ни даже протянуть к нему руку, как где-то сбоку, ближе к противоположному концу сцены раздается оглушительный взрыв. В ушах появляется звон, бороться с которым нет сил и я просто сгибаюсь пополам, затыкая их ладонями и опускаясь на пол не смотря на поддержку Леотхелаза. Сразу после этого со всех сторон начинают стрелять. Вздрогнув, первым делом пытаюсь найти взглядом Алистера, пока вокруг переполох. Еще один взрыв и я вижу, как пламя вырывается с балкона прямо над сценой.
– Алистер, – не выдержала я, прижавшись к полу, стараюсь ползти в его сторону, но тут кто-то обхватывает меня за предплечья и прикрывает ладонью затылок. Стрельба вокруг продолжается, я вижу, как осколки кирпичей отлетают от стены прямо над нами. Лео срывается с места и прикрывает собой упавшего на живот блондина с мешком на голове. Волна облегчения охватывает меня, он хотя бы не стоит на коленях в качестве живой мишени. Продолжая зажимать уши ладонями, утыкаюсь лбом в холодные доски пола сцены, а тяжелое мужское тело прикрывает меня сверху, прижимая сильнее. Я не вижу, что происходит вокруг, слышны только выстрелы, взрывы, визг женщин и звон от первого взрыва, прозвучавшего слишком близко. Где-то не далеко мужской голос пытается отдавать приказы, но слова теряются в общем гуле.