Поскребыш имела имя и отчество — Людмила Ивановна. Легкое беспокойство сказалось на частоте пульса. Зачем? Играть?! Она еще в институте поняла, что не станет знаменитой актрисой и вообще знаменитой, и всегда удивлялась, что ее помнили известные теперь актеры и режиссеры, с которыми она, если не училась на одном курсе, то несколько лет встречалась в коридорах общежития, в студенческой столовой или плавательном бассейне «Чайка» — студентам давали абонементы на самые ранние утренние часы и самые поздние вечерние.
Секретаршей у владелицы Агентства была огромная мосластая девица почти двухметрового роста. Или телохранительница, или лесбиянка? Хотя Поскребыш пользовалась даже большим успехом у мужчин, чем Секс-символ десятилетия.
Поскребыш вышла из-за стола и подошла к ней. Тоненькая, в костюмчике от Кардена, она обняла Ассистентку, и они коснулись друг друга щеками, сокурсницы и почти подруги.
— Ты по-прежнему в замечательной форме, — сказала Ассистентка.
— А ты по-прежнему восхитительна в своих формах. Какая грудь! А о такой заднице, как у тебя, можно только мечтать.
— Ты свои мечты осуществила самой первой. И остаешься самой первой по-прежнему.
— Второй, — возразила Поскребыш. — Первая у нас — Секс-символ десятилетия. Кстати, сценарий, который тебе дали, написан специально для нее. Прочтешь, позвони. Мне интересно твое мнение.
— Обязательно, — пообещала Ассистентка.
— Завтра между двенадцатью и часом, сюда, в Агентство, — уточнила Поскребыш.
Это был уже приказ. Ассистентка насторожилась. Поскребыш мгновенно поняла, что выбрала неверную тональность, и тут же поправилась:
— Толстых вкладывает деньги в этот проект, поэтому ему, да и мне тоже, не безразлично, что получится в сухом остатке. Исполнители должны быть экстра-класса. Я готова помочь актерами из своего агентства.
— Поняла, — ответила Ассистентка, хотя на самом деле ничего не понимала. Поскребыш готова помогать Секс-символу? Никогда! И почему так важно ее мнение? Ассистент ничего не решает, ее мнение всего лишь рекомендательное, а Поскребыш в рекомендациях не нуждалась.
Тем временем Поскребыш достала из стола коробочку, обтянутую кожей, и протянула Ассистентке.
— Мой презент, — сказала она. — Передариваю. У меня уже есть такие. Швейцария.
Поскребыш достала часы и показала: на ее руке, на точно таком же браслете, была копия плоских маленьких часов из коробочки.
Ассистентка отстегнула толстенькие часы Пензенского часового завода и надела новые.
— Замечательно смотрятся.
На полной руке Ассистентки часы смотрелись сверкающим символом роскоши и богатства.
На протяжении съемок фильма они встречались еще несколько раз, но никогда Ассистентка не видела у Поскребыша точно таких же часов. У нее, конечно, было много часов, и она их никогда не носила подолгу. Ассистентка и подумать не могла, что это особый прием, как шуба с царского плеча. И тогда, как и сегодня, такими подарками гордились.
Ассистентка вышла из актерского агентства взволнованной. Ее помнили, ей сделали подарок, от нее чего-то хотели. Она пока не понимала, чего, а если не понимала, то начинала нервничать. Чтобы успокоиться, она села на скамейку в скверике и закурила. Старики-пенсионеры смотрели на нее с явным осуждением. Одна из старух выждала несколько минут, считая, наверное, неприличным делать замечания сразу, и затем сказала:
— Будешь курить — сбледнеешь с лица.
— Пошла ты, старая, на х… — ответила Ассистентка, зная, что, когда старух посылаешь, они мгновенно замолкают от удивления и возмущения. Потом, правда, начинают кричать и даже пытаются ударить. А почему, собственно, не ударить женщину, которая позволила себе такие слова?
Ассистентка, чтобы предотвратить крик, встала со скамейки, обозвала старуху старой идиоткой и пошла к троллейбусной остановке. Ей была необходима разрядка, и она поехала в Дом кино, прикидывая, хватит ли у нее денег на кофе и стакан минеральной воды.
И хотя в Доме кино еще не начинался вечерний показ новых фильмов, но ресторан и буфеты на этажах работали, в фойе Белого зала за столиками сидели актеры, вернувшиеся с гастролей и киноэкспедиций. Ее обнял типичный эпизодник — большой, толстый, нелепый. От него несло коньяком. Ей тоже хотелось выпить, и она применила старый испытанный прием. Внимательно осмотрев актера, Ассистентка спросила:
— У тебя телефон не переменился? У меня сценарий, мы уже в запуске.
И она встала в небольшую очередь к буфетной стойке.