Киногруппа обрастала новыми работниками. Появилась редактор Елизавета, если не подруга, то приятельница Поскребыша. Она попыталась пристроить в группу своего гримера, но не смогла. Второй режиссер привел свою знакомую. Получалось, что пока в группе у нее не было ни одного своего человека.
Она принимала решения, совершала определенные действия, но не знала обратной реакции. Ей была необходима информация, причем не отфильтрованная Режиссером, Редактором и Продюсером. Отснятый материал почти никогда не показывают актерам, но всю информацию об отснятом материале она обычно получала, задаривая ассистенток, помощниц еще до съемок коробками конфет и флакончиками с их любимыми духами. Получив информацию, она всегда могла внести коррективы в свою игру. И вообще, она уютнее себя чувствовала, когда знала, кто лидирует на съемках — режиссер или оператор, за кем, в конце концов, последнее слово. И хотя предполагается, что главный в киногруппе — режиссер, он зачастую принимает решение, только если с ним согласен оператор. Иногда бывает, что лидирует художник, навязывая свою стилистику, иногда — актер, который меняет и стилистику, и сценарий.
Секс-символ закончила работу на огороде, вернулась в дом, приняла душ, выпила чашку кофе с гренками, прошла к своему «фольксваген-гольфу», завела двигатель, несколько секунд привычно вслушалась в его работу. Работник-беженец распахнул ворота и взял под козырек армейской фуражки с черным околышем — он был подполковником-танкистом в отставке.
Она выехала на Ленинградское шоссе и влилась в плотный поток автомобилей. В продюсерской компании было назначено очередное совещание по сценарию фильма. Она знала редактора Елизавету, компанейскую и глупую маршальскую дочь. Если она будет вносить поправки в сценарий, значит, эти поправки идут от Режиссера или от Продюсера. Елизавета могла только исполнять порученное.
Сценарист и Продюсер
Продюсер читал новый вариант сценария с любовной линией Секс-символа. Ее не только любит немолодой и бедный учитель из ее бывшей школы, но влюбляется и молодой преуспевающий бизнесмен. Но и в новом варианте Секс-символ нигде не раздевалась.
— Зритель не прощает, если его обманывают, — напомнил Продюсер Сценаристу.
— В чем же обман? — спросил тот.
— Все привыкли, что Секс-символ обнажается. И будут ждать этого. И не дождутся.
— Фильм о другом, — не согласился Сценарист.
— Но зато зрители не другие. Секс-символу вовсе не обязательно на протяжении всего фильма ходить голой, но она должна обнажиться. Я понимаю, она пытается создать свой новый образ. Пожалуйста! Но совсем не обязательно начинать эксперименты с фильма, в который я вкладываю деньги. И вообще мало интриги в любви, — сказал Продюсер.
— А какая может быть интрига в любви? — удивился Сценарист.
— Романы Стендаля современны по сей день.
— И все-таки, в чем интрига в любви? — настаивал Сценарист.
— Это когда он богатый, а любит бедную. Или он бедный, а она богатая и знатная. Драматургия всегда предполагает неравенство, борьбу и победу, но через поражение. Тогда и победа слаще.
— В таком случае уточняю еще раз. Учительница математики получает в наследство фирму погибшего отца. В нее влюблен не старый, но немного старше ее учитель литературы.
— Учитель литературы — это занудство. Опять стихи Пастернака, Цветаевой, Ахматовой… Лучше уж учитель химии или физики, тогда картинка будет динамичнее: что-то крутится или что-то взрывается.
— Ладно, учитель физики, — согласился Сценарист. — Но на физика мне потребуется больше времени. Литературу я знаю, а в физике и раньше не многое знал, а сейчас вообще все забыл.
— Привлечем консультанта, — пообещал Продюсер.
— А молодой бизнесмен из этой же фирмы или из конкурирующей? Увидел и сразу влюбился?
— А почему бы ему не быть из бывших ее учеников, который был влюблен в нее еще со школы?
— Не получается по возрасту, — возразил Сценарист.
— Вполне получается. Она пришла в школу в двадцать два года после окончания института, и ей поручили быть классной руководительницей в выпускном классе. На тот момент ей двадцать два, ему шестнадцать. Сейчас ей тридцать пять, ему двадцать девять. Чтобы тебе было легче писать, с актером на эту роль мы уже определились.