Это он, Алексей Петрович Рыбаков, тогда еще старшина I статьи, боцман торпедного катера, вместе с военным инженером Михаилом Ивановичем Ивановым в июле 1941 года участвовал в обезвреживании первой донной магнитной мины. Это он принимал участие в высадке первого крупного морского десанта.
В одном из боев катер погиб, и Алексей Рыбаков пошел в морскую пехоту, участвовал в боях под Севастополем. В последние часы обороны города вместе с группой моряков пробился в горы, к партизанам. После ранения лежал в госпитале на Большой земле, затем неоднократно ходил в разведку, связным к партизанам. Потом учился и стал известным офицером-минером.
Суровая и яркая биография! А вот если бы встретил его просто так, на улице, даже и внимания не обратил бы — такой же человек, как и многие. Высокий рост? Что ж, среди морских офицеров немало есть высокого роста, причем почти все высокие люди немножко сутулятся. Лесенка орденских планок на груди? У бывалых моряков не редкость и звезда Героя. Только рано разбавленные сединой волосы да мелкая сетка морщин вокруг глаз могли бы сказать многое, но ведь этого при мимолетной встрече можно и не заметить.
А теперь лейтенант Шорохов сидит рядом, лицом к лицу с Рыбаковым, будет служить у него в подчинении.
«Да, с ним-то уж загорать не придется», — с удовлетворением подумал Шорохов.
— Значит, решили стать минером? — спросил Рыбаков.
— Так точно, товарищ капитан третьего ранга!
— Что ж это вы выбрали такую специальность? Она не только на войне, но и в мирное время опасна.
Шорохов хотел рассказать о своей мечте о подвиге, о том, как он стремился подростком попасть на фронт, но постеснялся и, потупившись, ответил:
— Нравится мне это дело…
— Нравится? — переспросил Рыбаков, и в его спокойных серых глазах мелькнул огонек улыбки. Может быть, он вспомнил свою юность? Ведь и ему в юности грезились далекие моря, мечтал он, конечно, и о смелых подвигах.
Рыбаков решил стать моряком. Почему? Он и сам, пожалуй, не смог бы этого объяснить. Может быть, потому, что жизнь и труд моряка связаны с постоянной опасностью. Ведь не даром же говорится: где море, там и подвиг. И восемнадцатилетний Алексей Рыбаков добровольно, по комсомольскому призыву, пошел служить в Военно-Морской флот. А уже потом добровольно вызвался помогать в разоружении первой, поднятой со дна моря вражеской мины, добровольно пошел в отряд морской пехоты, ходил в разведку, стал минером.
Были и подвиги. Но разве есть предел им? Алексей Петрович всегда стремился к большему, туда, где опасней, трудней. И ему сейчас показалось, что вот эту беспокойную искорку он увидел и в глазах Шорохова.
— Вы, конечно, знакомы с образцами наших и зарубежных мин, их устройством?
— Я их, товарищ капитан третьего ранга, все назубок выучил! — улыбнулся лейтенант.
Лицо Рыбакова сразу помрачнело. Он встал со стула, сунул руки в карманы кителя, больше, чем обычно, сутулясь, прошелся по кабинету. Остановился около Шорохова, глядя на него потемневшими и какими-то колючими глазами.
— Плохо!.. — сказал он.
Шорохов удивленно вскинул на Рыбакова глаза.
— Очень плохо… Гм, назубок!.. — хмыкнул капитан третьего ранга и снова заходил по кабинету.
— Море похвальбы не любит, — резко бросил он. — А вы не только моряк, но еще и минер…
Шорохов густо покраснел и опустил голову. Что он знает о минах? Почти ничего. Схемы, макеты, учебные образцы… Расхвастался! И перед кем? Перед Рыбаковым!.. Как мальчишка… — мелькали бессвязные мысли у него в голове.
— К смерти в бою, то ли на суше, то ли на море, человек внутренне всегда готов, а вот смерть от мины…
И Шорохову вспомнился рассказ одного из моряков о гибели корабля на мине. Предвечерняя тишина легла над морем… Солнце, склоняясь к горизонту, позолотило надстройки, бликами заиграло на мелких волнах ряби… Скоро порт, отдых… И вдруг у борта взметнулся столб взрыва, таранный удар смял переборки, вода ворвалась в отсеки…
— …Конструктор весь свой талант направляет на то, — продолжал Рыбаков, — чтобы сделать мину скрытной, безотказной. Разве можно предугадать, что из достижений электроники, автоматики, акустики он применил? Разгадать секрет мины — значит вступить в незримую схватку с конструктором, превзойти его в уме, хитрости, знаниях. А вы — «назубок выучил»! Один мой товарищ… — Рыбаков закурил и пододвинул пачку Шорохову. Виктор хотел было взять папиросу, но затем отказался.