— Носите воду и не задерживайтесь тут, — сказал Петров Лизе. — Как в кухне, ещё много осталось?
Наконец-то прошли замёрзший слой грунта. Под ним был уже рыхлый песок. Вода стала не нужна, В песке на глубине одного метра Коршунов нашёл второй взрывной шнур, заключённый в гуттаперчевую трубку.
Фашисты основательно застраховались — одно взрывное приспособление не сработает, так другое или третье.
Когда нож натолкнулся на что-то твёрдое, Петров стал сгребать землю руками. Так и есть, в земле был ящик со взрывчаткой. И не один! Но сколько именно, пока нельзя было сказать. Петров решил устроить небольшой отдых. Предстояло самое трудное.
Он вылез из ямы, потянулся, разминая усталое тело, огляделся вокруг. Отделение Александровой, которое он послал разминировать шоссе, было ещё совсем близко. Девушки смотрели в их сторону и, видимо, думали о фугасе больше, чем о минах, которые им надо было снимать. Петров пошёл к ним:
— Сержант Александрова! Почему задерживаете работу? Нечего время терять!
Вера вспыхнула:
— Слушаюсь, товарищ младший лейтенант!
Всё-таки она не утерпела:
— Элементы неизвлекаемости есть там?
Элементы неизвлекаемости — это на языке минёров приспособления, не позволяющие разрядить фугас. Станешь вынимать взрывчатое вещество, а от него пропущена невидимая проволочка к взрывателю. Проволочка натянется, приведёт взрыватель в действие, и всё взлетит на воздух. А может быть, и не проволочка тут, а какой-то механизм. Но предназначен он для того же — чтобы нельзя было разобрать, обезвредить фугас.
Петров, стараясь быть строгим, ответил:
— Пока этих элементов нет. Закончим — всё покажу, а вы делайте своё дело!
Повозочный, ссутулившись, сидел возле кухни. Он больше не ворчал, с интересом прислушивался к разговору, Егор Степанович повернулся к нему:
— Ты со своим Фрицем задачу выполнил. Можешь ехать. Повар с начпродом ждут ведь!
Солдат неохотно взялся за вожжи и послал Фрица вперёд.
Петров опять пошёл к яме. Постепенно картина прояснялась. Фугас оказался действительно очень крупным. Ящики с толом стояли рядами, один за другим. Их нельзя было стянуть с места. От ящика как раз и могли идти проволочки, тот самый элемент неизвлекаемости, про который спрашивала Вера Александрова. Осторожно сняли с верхних ящиков крышки. Под крышками лежали куски тола, желтоватые, похожие на куски мыла.
— Отлично сохранились, — сказал Коршунов, — пригодятся в хозяйстве.
Но и тол тоже нельзя было сразу вынимать. Осмотри каждую шашку со всех сторон, тихонько подсунь под неё нож, проверь — нет ли проволочки там! Каждую! Так им пришлось вынуть пятьсот шашек.
Наконец дошли до нижнего слоя. В нём и стояли взрыватели. Их вынули.
Теперь можно было свободно вздохнуть.
— Вот и всё, — сказал Егор Степанович, — успели вовремя, уже темнеет.
— Так точно. А куда же всё-таки вели электрические провода? Где их выход? — спросил Коршунов.
— Интересно бы узнать, да некогда тут копаться. Это ведь адская работа — прослеживать провода в замёрзшей земле.
Петров улыбнулся.
— Ладно, в другой раз. Пускай они хоть в самый Берлин тянутся, к Гитлеру лично. Зря он будет там крутить взрывную машинку. Фугас-то мы с тобой разобрали! Дело сделано.
10
МИШКА С БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ
Шёл сорок третий год.
Батальон усиленно готовил собак для миннорозыскной службы. Требовалось пополнение. Но в Ленинграде собак не было. Решили привезти пополнение с Большой земли. На это задание послали опытных дрессировщиков.
Собаководы ходили по маленьким деревушкам, посёлкам, городкам, искали будущих четвероногих минёров.
В одном из городков, под Вологдой, они нашли Мишку. Он сидел в низком подвале утильзавода, прикованный к стене короткой цепью. Рядом сидели на цепях другие собаки, Всех их поймали как бездомных уличных дворняг.
Мишка, крупный пес, с густой бурой шерстью, понуро лежал на земле. Вошедших он встретил грустным взглядом.
— Эх ты, бедняга, как занесло тебя в такое место? — заговорил с ним один из бойцов. Он подошёл к псу, поднял пальцем его верхнюю губу, осмотрел зубы. — Да ты же совсем молодой! Зубы ещё не начали стираться!
Мишка тоскливо взглянул на него.
— Этого пса мы берём для армии, — сказал боец собачнику. Отвязал собаку и взял на поводок.
Мишка поехал в Ленинград. В питомнике его отдали рядовой Валентине Глазуновой. Валя тогда была ещё неопытным дрессировщиком, но то, что Мишка совсем беспородный, поняла и расстроилась. Даже ходила жаловаться начальству: