Лейтенант не раз видел смерть, в самых неприглядных ее проявлениях, но вид вздувшегося, посиневшего трупа подействовал на него особым, удручающим образом, будто в душе очнулось что-то давно позабытое, утраченное, как казалось, навсегда…
Пришлось мысленно прикрикнуть на себя, чтобы заставить рассудок очнуться.
Он резко обернулся и вышел, понимая, что сейчас главное – восстановить картину событий и по возможности выяснить первопричину случившегося.
…Осмотрев еще две квартиры, Лозин окончательно убедился, что город постигла внезапная, унесшая множество жизней техногенная катастрофа, связанная прежде всего с небывалым перепадом напряжения в бытовой электросети. Однако оставалось неясным, почему выжившие люди не вернулись в свои дома? Куда они направились, бросив имущество на разграбление кучкам подонков, которые в периоды глобальных катастроф вырастают будто из-под земли, появляясь в районах бедствий с одним лишь стремлением – поживиться на чужом горе?..
Ответа на данный вопрос не было, и Лозин начал подъем на верхние этажи. Он не зря избрал для осмотра крайний, самый высокий дом микрорайона. Как бы скверно Иван себя ни чувствовал, физическое недомогание не могло притупить инстинкты, вложенные в его сознание многолетней подготовкой и реальным боевым опытом. Сгоревшая боевая машина не выходила из памяти, именно она явилась знаковым свидетельством, которое, несмотря на все признаки техногенной катастрофы, безлюдный город и обугленную БМД, немо предупреждало – не все так просто, лейтенант…
Неизвестно, что творится на территории военной части, и идти туда без предварительной разведки в сложившейся обстановке было недопустимо.
…Двигаясь по замусоренным лестничным маршам, он поднялся на верхний этаж жилого здания. Здесь уже наблюдались явные следы пожара, причиной которого являлось отнюдь не возгорание электропроводки. Покоробленные, оплавившиеся пластиковые рамы наводили на мысль о кратковременном, но мощном тепловом ударе, распространявшемся вкупе с ударной волной на высоте сорока-пятидесяти метров от поверхности земли.
Заняв позицию за покоробленным пластиковым подоконником, Иван приник к окуляру оптико-электронного снайперского прицела «шторма». С высоты двенадцатого этажа открывался отличный вид на расположение части, и Лозин долго, внимательно осматривал через прицел доступную взгляду площадь военного городка.
Низкие строения казарм и технических боксов не пострадали от удара, повредившего верхние этажи городских зданий, ворота ангаров были плотно сомкнуты, на пустых улицах ни души… Издали не было заметно явных следов боевых столкновений, лишь в одном месте на центральном плацу лейтенант сумел разглядеть смутно очерченный обожженный круг диаметром в десятки метров…
Опустив автомат, он некоторое время сидел, тяжело размышляя над увиденным.
Бегство мирных граждан, пытавшихся спастись от последствий тотальной техногенной катастрофы, казалось ему понятным и логичным, но как объяснить тот факт, что целая дивизия, относящаяся к элитным воинским формированиям, вдруг испарилась, исчезла?!
Скорее всего, часть была передислоцирована в иное место – этот вывод напрашивался сам собой, но лейтенант не спешил принять его на веру.
Чувствуя подкатывающую к горлу дурноту, Лозин встал и нетвердым шагом направился вниз. Теперь, после визуального осмотра территории военного городка, он мог без опаски пересечь периметр высокого бетонного забора и попытаться выяснить, куда подевался личный состав полнокровной дивизии военно-космических сил.
…За время, проведенное внутри многоэтажки, его состояние заметно ухудшилось. Цифры на вшитом в манжет униформы крошечном дисплее указывали, что время уже перевалило за полдень, небо хмурилось, низкие облака грозили разразиться дождем, а его поиски так и не увенчались успехом. Иван по-прежнему не мог однозначно ответить на вопрос о причинах постигшей город катастрофы. Осознание того, что прошло как минимум три месяца с момента рокового события, полное отсутствие какой-либо деятельности со стороны экстренных спасательных служб, не захороненные, начавшие разлагаться тела людей, следы мародерства в здании и исчезновение личного состава воинской части – все это порождало десятки новых вопросов, не дав вразумительного ответа ни на один из прежних.
До запертых ворот КПП Лозин так и не дошел.