Всю ночь у моста и по полю собирали убитых и раненых. Среди санитаров, фельдшеров и врачей был и командир бригады.
Молча наклонялся он с фонарем к трупам, переворачивал на спину уткнувшихся лицом в землю, обтирал кровь с рассеченных лиц и… внимательно рассматривал убитых. Обошел все поле. Прошел несколько раз к мосту, у которого складывали трупы. Смотрел под мост, пытаясь фонарем осветить темноту под кучей правого берега, под устоями моста.
Утром в шесть часов уснувшего сидя за столом комбрига разбудил адъютант.
— Товарищ командир, из опроса пленного бандита установлено, что часть банды, человек в двадцать пять, вчера гонялась за кем-то из наших и зарубила его в лесу. Надо послать кого-нибудь найти убитого.
Вскочил комбриг.
— Давайте легковую и броневик! Я сам поеду! — приказал хриплым неповинующимся голосом.
Взятый в плен бандит привел к месту последнего боя Гришина.
Комбригу достаточно было взглянуть на пристреленного Орленка, чтобы понять все.
На опушке один на другом лежали два трупа. Верхний с изуродованной клинками головой, а нижний совершенно целый, но облитый кровью и посиневший.
Комбриг узнал Гришина с первого взгляда.
Зашатался огромный, как пещерный медведь, человек. Шумно набрал в грудь воздух и со свистом выдохнул. Пошатываясь, подошел к трупам и наклонился.
Гимнастерка, пояс, патронташ, каштановые вьющиеся волосы…
— Да это наш Гришин! — сказал шофер.
— Что с вами, товарищ командир? Лицо-то прямо потеряли, — испуганно спросил он.
Командир ответил с трудом.
— Ни-и-чего, пройдет… А кто под ним-то лежит?
Шофер наклонился, долго рассматривал, а потом закричал:
— Он, убей бог, он! Товарищ командир, да это тот самый, который с офицером польским сбежал… Да как его? Ах ты, чорт… Сыч! Сыч!
Комбриг оттолкнул шофера.
— Сыч? — Осветил голову нижнего. — Да, Сыч! — вздохнул Нагорный. — Все искал его… вот и… нашел…
В двенадцать часов дня бригада хоронила своих бойцов и командиров, погибших в бою с бандой.
За пятьюдесятью наспех сколоченными гробами двигалась пешком тысяча бойцов, командиры и политруки бригады.
Отливая на солнце ярко начищенной медью, блестели трубы оркестров, игравших похоронный марш.
Пятьдесят гробов поставили на свежевыкопанной земле кругом огромной ямы, посреди сельской площади.
На холм к гробу Гришина поднялся командир бригады. Замерла площадь. Подвинулись ближе к могиле сотни бойцов.
Нагорный говорил о службе пролетариату, о тысячах погибших за дело рабочего класса.
— Погибли бойцы, прошедшие суровые фронты гражданской войны, погибли старые и молодые. Одним из таких молодых был Николай Гришин. Теперь, когда перед нами учеба и труд, эта утрата особенно тяжела, — говорил он.
— Но, отдав делу Октября лучших своих товарищей, мы скажем: победа за нами! На смену пятидесяти встанут сотни и тысячи. Мы удесятерим наше упорство, наш героизм, наш порыв к победе.
Комбриг опустился к гробу и поднял крышку.
Тишину над тысячью склонившихся голов разогнал звонкий голос.
— Товарищи! — крикнул Воробьев. — Скажем нашему боевому старшему товарищу и вождю, командиру бригады — пусть не убивается над нашим героем Гришиным. Смотрите, — Воробьев обвел рукой всю площадь, — сколько Гришиных у командира бригады. Сколько растет молодежи, которая будет продолжать дело отцов. По нашим героям мы будем все равняться.
Сотни рук бережно опустили гробы в могилу.
С первыми комьями брошенной десятками лопат земли громыхнул залп.
Как бы разорвалось огромное полотнище — рассыпались выстрелы винтовок.
Вечером бригада, выступила из села на юг.
Мимо могилы пятидесяти прошли под звуки оркестров, низко склонив, боевые знамена.
За негромким стуком колес последней повозки в село вползла тишина.
В темноте на площади белел свежевыструганными досками памятник на могиле погибших.
3. НА УЧЕБУ
В большом, общем деле, как капля дождя в реке, тонет все маленькое, личное.
Время и работа — лучшие врачи самых глубоких сердечных ран.
Бригада, широко, не по-боевому разместившаяся в большом селе, шесть месяцев уже проводила боевую подготовку.
Жизнь полков вошла в прочную, накатанную днями учебы колею. Ликвидировав фронты вне и внутри страны, Красная армия училась военному делу, подковывая себя к неизбежным будущим схваткам с классовыми, врагами.
Бойцы, командиры и политработники бригады помогали стране и заготовкой топлива, и пахотой, и уборкой урожая.