И тут Жуков вспомнил, что слышал про этого Прохорова, как он воюет и что как раз тут и держит оборону. Вскоре на «эмке» подъехал и сам Прохоров, у него оказалась такая же, как и у Жукова, вездеходная ГАЗ-61-73, что, впрочем, не особо удивило. Выскочив из своей машины, Прохоров подскочил к Жукову и отрапортовал:
– Товарищ командующий, отдельный механизированный полк производит смену дислокации, командир полка полковник Прохоров.
– Напугал ты меня, полковник, не буду скрывать.
– Ничего удивительного, товарищ командующий, любой напугается, когда увидит вражескую технику. Так она у меня была в наш камуфляж покрашена, но сейчас, сами понимаете, зима наступает, вот и пришлось ее в белый цвет перекрасить.
– А не боишься, что тебя наши за немцев примут и огонь откроют?
– Еще вчера всех предупредил нарочными, чтобы не пугались, да и перед позициями вперед людей на нашей технике посылаю еще раз предупредить. А вы, извините, что тут делаете? Просто мы последние, за нами уже немцы.
– Как немцы?
– Вот так, вы куда ехали?
Жуков ответил.
– Так вы не туда ехали, видимо, где-то по пути сбились, вам совсем в другую сторону.
Вот так эта случайная встреча, вполне возможно, спасла Жукова, главное, что он не затаил на меня злобу за свой невольный испуг. Дальше Жуков двинулся уже вместе с нами, а тот водитель, кстати, что менял колесо, к вечеру догнал нас. Затем мы разъехались, а я, проехав еще немного, прибыл к месту следующего огневого рубежа, хорошо, что оно уже было подготовлено.
Остановились мы перед Наро-Фоминском и уже тут встали насмерть, дальше немцы пройти не смогли, так что рассматривать гоpод в бинокли у них не получилось.
Днем 6 ноября мне внезапно приказали отправить в Москву роту лучших бойцов на трофейной бронетехнике и явиться самому. Если все терялись в догадках, зачем, то я вспомнил про парад 7 ноября и оказался прав. С собой я велел взять два десятка самых хороших «ганомагов», два четырехколесных пушечных sd.kfz. 222 с автоматическими пушками, восемь мотоциклов с трофейными пулеметами, а сам поехал в открытом «кюбельвагене». Конечно, было холодно, но он был с тентом, так что особо не дуло, да и одет я был добротно, так что не замерз. К моему большому удивлению, именно я открывал парад, двинувшись первым, надо ли говорить, что вид трофейной техники с красными звездами очень хорошо влиял на боевой дух как наших бойцов, так и москвичей. А после парада мы двинулись назад и через два часа были уже у себя в полку.
1 декабря 1941 года, окрестности Наро-Фоминска
Считай, почти дождался, еще несколько дней, и мы погоним эту фашистскую нечисть назад, и очень надеюсь, что сможем отогнать подальше, чем в тот раз, благо как встали в конце октября в оборону, так нигде больше назад не отошли, тут и подвига панфиловцев не случилось, что, на мой взгляд, к лучшему, пускай нет примера мужества, зато бойцы живы остались, а примеров хватает и других.
Я прибыл на передовую, чтобы проверить своих орлов, когда внезапно начался артиллерийский обстрел с немецкой стороны. Мы бросились к НП, который был буквально в двух шагах от нас, когда неподалеку встал султан разрыва, я даже успел увидеть вспышку, когда все внезапно выключилось…
Упавшее тело командира срочно утащили на НП, а после окончания обстрела на машине в госпиталь. Выглядел он ужасно, один осколок попал в голову, три – в тело и еще несколько в конечности. Санинструктор быстро его забинтовал, изведя прилично бинтов, но больше ничего сделать не мог. Тут требовалась срочная операция, и все гадали, выживет командир или нет, все же он был удачлив, заботился о бойцах, и потери у них были самыми маленькими по сравнению с другими частями. А через неделю началось долгожданное наступление, и немцев погнали прочь.