Дав бойцам пару часов на отдых и обед, разгрузил грузовики, после чего велел загрузить в них три десятка Максимов и побольше патронов. Примерно в полутора десятках километров от этого места проходила железная дорога, и туда вела через лес узкая полузаросшая дорога, вот по ней мы и отправились, правда не все, с собой я взял только одну роту, так как больше людей мне не требовалось. На место прибыли к вечеру, оставив грузовики и навьючившись как ишаки, мы двинулись вдоль железки и отошли на несколько километров в сторону. Наконец сгрузив всё, облегчённо выдохнули, после чего я приказал на расстоянии в сотню метров разместить все три десятка Максимов. Поставив рядом ящики с пулемётными лентами, а их слава богу хватало, мы стали ждать. Ещё в лагере я гонял всех бойцов не только с СВТ, но и с пулемётами и Максимами и дектерями, что бы каждый боец их знал и мог при необходимости стрелять из них. Пускай из них всё равно не получится опытных пулемётчиков, но по крайней мере они смогут из них стрелять и смогут перезарядить. Пришлось пропустить пару эшелонов к фронту и один в тыл, пока не показалось то, что мне было нужно. Это был эшелон с пехотой, первыми шли два пассажирских вагона для офицеров, а затем теплушки, в открытых дверях которых виднелись немецкие солдаты. Огонь мы открыли, как только показался первый вагон, пулемёты били непрерывно, в быстро проносящиеся вагоны, мгновенно превращая их в решето. Среди патронов были и зажигательные, а потому вагоны стали быстро разгораться, сухое дерево их стенок загоралось на раз, тем более, что этому способствовал ветер и скоро в даль уносился пылающий эшелон с расстрелянными вагонами. Машинисты, пользуясь тем, что по их паровозу не стреляли и сам паровоз не повреждён, постарались побыстрей выйти из зоны обстрела. Лишь отъехав с пару километров, они притормозили и только для того, что бы отцепить от паровоза пылающие вагоны, после чего рванули дальше. Те, кто уцелел при обстреле, сгорели в вагонах, лишь небольшая часть немцев смогла спастись, причём из раненых не выжил ни кто, они просто не смогли покинуть горящие вагоны и сгорели в огне.
Мои бойцы с радостью смотрели на уносящийся прочь эшелон, который начинал активно разгораться. Вот уж они отвели душу, когда всаживали в проносящиеся мимо них вагоны пулемётные очереди. Идти обратно было чуть легче, так как мы расстреляли почти все патроны. Вернувшись к грузовикам, сгрузили в их кузова Максимы и с чувством выполненного долга двинулись назад. К основному батальону вышли только под утро, после чего я сделал небольшой привал. Через четыре часа, позавтракав, нагрузили грузовики в первую очередь винтовками и патронами, с четырьмя десятками ручников и двинулись в обратный путь, разумеется перед этим тщательно замаскировав оставшееся вооружение и боеприпасы. Тащить всё с собой я не хотел, там ведь у меня тоже временный лагерь, сколько я там пробуду не знаю, а перетаскивать постоянно с места на место тонны груза желания нет. С собой я взял всё те же СВТ, благо, что на сборном пункте их оказалось под тысячу. Всего забрал я с собой половину винтовок, пять сотен, это в расчёте на возможное пополнение. Двигались осторожно, по малоезженым лесным дорогам, что бы не оставлять явных следов. В лагерь вернулись днём следующего дня, грузовики спрятали на подходе, а груз в два приёма перенесли на себе. Теперь, у меня было достаточно оружия, в лагере даже образовался большой запас, и теперь нужно было снова пополнять личный состав. Кстати, с СВТ в комплекте шёл и штык нож в ножнах, вот я и велел всем своим бойцам поменять у себя на поясе немецкие штык ножи, на наши от СВТ, но и немецкие оставил бойцам, они их себе в сидоры спрятали, тут как говорится, своё карман не тянет.
Вышли мы на следующий день и снова полным составом, оставив только охрану и хозобслугу. Снова двинулись далеко в сторону от лагеря, двигались весь день по лесам и к вечеру пришли. Ночевали в паре километров от дороги, а затем выделив прикрытие из четырёх Максимов на каждую сторону дороги, засели в засаде. До полудня ничего не попалось, только проходили мимо немецкие колонны в сторону фронта, и вот уже после полудня появилась большая колонна наших пленных. Дождавшись, пока она не поравнялась с нами, открыли огонь, пулемётами работали только в голове и хвосте колоны, в этот раз без раненых со стороны пленных не обошлось. Они, как только мы открыли огонь, бросились на конвоиров с противоположной от нас стороны. В этот момент послышалась стрельба и от одного из заслонов. Немецкая пехотная колона как раз двигалась навстречу пленным, в сторону фронта, вот именно её и встретил мой заслон. Четыре станковых пулемёта буквально скосили голову немецкой колоны, но немцы не растерялись и уже вовсю вели ответный огонь. Приказав всем двигаться за мной, рванул в лес, правда оставив небольшой заслон уже с восемью ручными пулемётами, а в это время начал отход и заслон с Максимами. Немцы увидев, что заслон отходит, рванули за ним и напоролись на огонь ручных пулемётов в упор, который основательно проредил самых нетерпеливых. Увидев, что наглые русские отходят в лес, немцы притормозили, и не только опасаясь снова попасть под пулемётный огонь, но и не желая снова попасть в засаду. Если вначале их обстреляли четыре станковых пулемёта, то чуть позже к ним присоединились шесть ручных пулемётов, и что будет дальше, а судя по следам, тут ещё и колонну русских пленных освободили и сколько ещё тут русских неизвестно. Вот и пришлось немцам прекратить преследование.