(Кивает.) Феликс Андреевич Добржанский. Профессор киноинститута. Лекции говорит студентам. Студенты называют его Феллини… (Кивает на фотографию.) Милиция — тоже.
Крики, свист, улюлюканье из толпы окончательно смущают Феллини, он краснеет и замолкает.
Феллини (в микрофон). Извините, но это свинство… Со стороны пиратов, я имею в виду… С кинематографом так нельзя… Контакт!.. Контакт, связь между моим разумом и твоим, моим сердцем и…
В Феллини летит кожура банана, которая оставляет на его одежде пятно.
(Отряхиваясь.) Хамы…
Под свист и улюлюканье он отходит от микрофона. К микрофону снова подходит директор студии.
Микола Пепельница (в микрофон). Тише, тише, тише!.. Горячая молодежь!! Немного терпения… Орлы!.. Сейчас слово предоставляется заслуженному деятелю искусств, лауреату международных и государственных премий…
Расстроенный Феллини спускается с трибуны. К нему подскакивает человек Миколы Пепельницы. Сует под нос ведомость и ручку, Феллини ставит галочку напротив фамилии «Добржанский».
Феллини. Позвольте?.. Почему так мало?.. Мы же договаривались на восемьсот.
Человек Миколы. А бублик с маком не хочешь?! (С усмешкой.) Ты бы свое выступление послушал, профессор. А нас, между прочим, пять телеканалов снимают… Скажите спасибо.
Феллини. Безобразие!.. Черт знает что!..
Феллини тем не менее расписывается в ведомости, человек Пепельницы протягивает ему мятые и рваные мелкие купюры.
(Пересчитывая купюры, обреченно.) Спасибо.
За профессором издалека наблюдают Мазанхан и Найхал, сын Нальхана.
Найхал, сын Нальхана (продолжает доклад). На нем половина нелегального бизнеса держится, пиратского. Анализ, наводка, схемы, инструктаж, подготовка кадров. Работает под чужими именами. Часто работает не за деньги. (Мазанхан удивленно поднимает брови.) За идею. Если кино особенно не нравится или студия… Три книги. Типа приключения, но… а так… Инструкция, как без спросу взять. Судили за подстрекательство к воровству. Процесс выиграл… Прокурора до инфаркта заговорил.
Мимо них проходит возмущенный Феллини.
Феллини. Черт знает что себе позволяют! Возмутительно…
Найхал, сын Нальхана, провожает профессора взглядом, полным сомнения, почесывает перебинтованную ладонь. Вопросительно смотрит на Мазанхана.
Найхал, сын Нальхана (разводя руками). Короче — солидный человек.
Квартира Макса. Кухня и комната. Утро. День
Раннее утро. Макс на кухне сидит с пожеванной байбаком-мутантом телефонной трубкой за столом, стол завален записными книжками, справочниками и какими-то бумажками с номерами телефонов и именами. На полу, на столе, в стаканах, тапочках и проч. — выпавший мех байбака-мутанта.
Макс (в трубку). Кость мамонта?.. Сколько? Двести сорок три килограмма неплохого качества прямо с раскопок?..
Макс, разговаривая по телефону, заглядывает в записную книжку и одновременно начинает набирать номер на сотовом телефоне. Звонок в дверь. Макс идет открывать, одновременно разговаривая по телефонам.
Да-да, я возьму. Секундочку. (Прижимает трубку к плечу, в сотовый.) Здравствуйте, Викентия Палыча, пожалуйста… Викентий Палыч, это Богушев, «Копи царя Соломона». Не помните?.. Впрочем, это не важно… У меня есть бивни мамонта отличного качества.
Входит друг детства Макса, Гоша. Макс жмет ему руку, Гоша с любопытством разглядывает Макса в пуху байбака-мутанта. Вдвоем они возвращаются на кухню. Одновременно Макс разговаривает по телефонам.
Четверть тонны… Потрясающий насыщенный цвет…Покупатели рвут на части, предлагают вдвое, но я позвонил вам. Дружба больше денег. Если б вы знали, как они мне дороги. Нет? А чего? Завалены бивнями?.. Хоть чем жри? Прискорбно. То есть хорошо… (В трубку обычного телефона.) Алло, вы слушаете? Буквально только что мы получили партию с раскопок из Магадана. Я не знал. Мне тоже. А не хотите осколок… (на другом конце провода слышны гудки) тунгусского…
Макс кладет трубку, комкает лежащую перед ним бумажку и бросает ее в мусорную корзину.
Гоша. Облом?
Макс обреченно кивает.