— У Гильдии есть к тебе несколько вопросов. Пока мы не встретимся с ними сегодня днем, неизвестно, останешься ли ты здесь.
Постукивая пальцем по столу, я замечаю равнодушное выражение ее лица, не в силах определить, участвует ли она в процессе или просто следует инструкциям.
— Кто в Гильдии?
Мария смотрит на часы на стене позади нее; это военное время и читается тринадцать десять. Она собирает тарелки и поднимает подбородок в мою сторону, чтобы заставить меня двигаться.
— Ты скоро узнаешь: встреча назначена на половину третьего.
— Какое счастье, — бормочу я.
Интересно, какие вопросы у Гильдии есть ко мне? Честно говоря, я не в восторге от очередного допроса.
В моей голове мелькает образ Маттео. Проекцию сопровождает смесь эмоций, наиболее заметными из которых являются гнев и тоска.
Будь проклята моя предательская вагина. Она твердо намерена заставить меня полюбить его. Если бы я осталась, она, вероятно, выиграла бы.
Хорошо, что я сбежала, и они не смогут меня найти.
Глава 4
Грейсон
— Как она может исчезнуть? Она не чертова ведьма, — рычит Маттео в десятый раз за последние двадцать минут.
Кулаки Кольта сжимаются и разжимаются, пока он смотрит в пассажирское окно. Он ведет себя странно тихо с тех пор, как мы вернулись сегодня днем из Нью-Йорка. Не знаю, видел ли я его когда-нибудь таким спокойным. Он склонен к вспышкам гнева и использует свою ярость против наших врагов.
Возможно, поскольку тот, кого мы преследуем, не совсем враг, это его беспокоит. Помимо объяснения того, что произошло, он мало что сказал. Кольт слишком занят своей головой.
Я перестраиваюсь, чтобы обогнать медленную машину, двигаюсь на автопилоте. Я ездил по этому маршруту тысячу раз, большую часть времени я наслаждаюсь поездкой.
Сегодня немного по-другому.
Маттео ерзает на заднем сиденье, слегка раскачивая внедорожник своей массой, и бьет Кольта по подголовнику.
Вампир пристально смотрит на него.
— Контролируй себя, Маттео.
Я смотрю в зеркало заднего вида, наблюдая, как его лицо искажается от раздражения из-за того, что ему говорят, что делать, прежде чем превратиться в холодную и жесткую фигуру босса Кровавой мафии.
— Мы найдем ее, — обещает Кольт, его голос лишен эмоций. Как будто ему все равно, но полное отсутствие реакции с его стороны говорит мне, что это не так.
Кольт трогает шрам на шее. Я знаю, куда направляются его мысли. Прежде чем его обратили, на него напала женщина, которой он планировал сделать предложение. Оказывается, у нее был опыт убийства мужчин, в которых она начала влюбляться. Извращенный защитный механизм против чувств. Кольт оправился от нападения, но не без шрамов — как эмоциональных, так и физических. С тех пор прошло много времени. Я предполагаю, что нападение Деми было слишком похоже на воспоминания, которые он предпочел бы забыть.
Когда я выхожу из дома и проезжаю небольшое расстояние до дома Лейси, я анализирую свои чувства. Я никогда не скажу Кольту, но меня немного забавляет наша маленькая Охотница. Она дерзкая до бесконечности. Я хочу ее вернуть сейчас больше, чем когда-либо. И Кольт, и Маттео обменялись с ней кровью. Я отчаянно пытаюсь сделать то же самое, чтобы не выпасть из общей картины.
Будь я проклят, если они и дальше одержат верх над Деми.
Дом Лейси — старый коттедж, окруженный высокими плакучими ивами. Я паркуюсь под одной из них, чтобы полуденное солнце не нагрело машину, глушу двигатель и поворачиваюсь на сиденье.
— Не говори ничего, что могло бы ее разозлить.
Маттео поднимает брови.
— С чего ты взял, что я это сделаю?
Я усмехаюсь и тянусь к двери.
— Если хочешь найти Деметрию, держи рот на замке. Ты знаешь, что ты ей не нравишься.
— Она должна быть благодарна мне за то, что я позволил ей жить.
Он не позволял ей ничего. Я спас маленькую ведьму; он знал, что лучше не пытаться причинить ей вред.
Я захлопываю дверь и ударяю по рулю.
— Черт побери, Маттео. Мы обсуждали это тысячу раз. Можешь ли ты хоть раз оставить свое эго позади, чтобы Лейси могла помочь нам найти Деми и вернуть ее домой?
Кольт и Маттео смотрят на меня, моргая от моей вспышки гнева. Обычно кричит кто-то из них. Я забавный и обаятельный.
Ну, смотрите, ублюдки, я могу быть засранцем, когда нужно, и сделаю все, чтобы вернуть свою маленькую лисицу.
Они не сказали ни слова, поэтому я прищурился на Маттео.