Часы на приборной панели показывают два тридцать ночи. Прежде чем уйти, нам пришлось подождать, пока большинство Охотников вернутся в свои комнаты. В это время Николь достала у Куораны лечебное зелье. Эликсир был ужасен на вкус, но, к счастью, у меня была водка, чтобы избавиться от мерзкого вкуса. Теперь мои синяки исчезли, и мне больше не больно двигаться.
Думаю, ведьмы не так уж и плохи.
Мария не включает фары, проезжая по территории. Ворота открываются после того, как она вводит свой пароль, визг металла настолько громкий, что волосы на моей шее встают дыбом.
Дерьмо.
Пошлет ли Джерри кого-нибудь за нами, если увидит, что происходит?
Когда она выезжает на главную дорогу, она добавляет газу. Облегчение наполняет меня с каждой милей между мной и комплексом. Я смотрю через заднее окно, ожидая, когда за нами помчатся джипы. Проходит пять минут, а я не вижу ни одного света, вылетающего из ворот.
Я смотрю вперед, борясь с постоянным желанием убедиться, что никто не последует меня. Мне следует больше беспокоиться о том, с кем я встречусь сейчас.
Мы направляемся к одному из небольших городков, мимо которых мы проезжали по дороге. Это примерно в двадцати милях отсюда.
— У тебя есть все, что тебе нужно? — спрашивает Мария, бросая взгляд на меня в зеркало заднего вида.
Я не отвечаю.
— Тебе нужны наличные? — Спрашивает Николь. — Я могу дать тебе немного.
Я качаю головой.
Губы Николь опускаются вниз, нахмурив ее красивое лицо.
Они не утруждают себя разговорами со мной, когда понимают, что я не собираюсь отвечать. Кулон Куораны был моим единственным шансом выжить вне их поля зрения. У меня не было достаточно сил, чтобы бороться за это с матерью. Никакие тренировки не могут конкурировать с суперсилой.
Я проклинаю свои силы. Всего двадцать один час или около того, прежде чем я смогу ими воспользоваться. Сегодня вечером в девять тридцать мне исполнится двадцать пять. Тогда я не буду жертвой других существ. Никто больше никогда не возьмет меня против моей воли.
Моя единственная защита сейчас — это нож. Один кинжал, который вампиры не позволят мне оставить. Особенно после того, что я сделала с Кольтом. Я закрываю глаза, сдерживая крик.
Я так зла.
Ремень безопасности туго натягивается на мое тело, когда машина дергается вперед. Я открываю глаза и вижу, как Мария нажимает на тормоз и смотрит прямо перед собой. Я следую за ее взглядом.
Мое сердце перестает биться.
Кольт.
Его зеленые глаза холодны и непроницаемы. Он смотрит прямо на меня, но как будто на самом деле меня не видит. Я перевожу взгляд на Маттео, затем на Грейсона. Их легче читать.
Маттео выглядит так, будто ему принесли ягненка.
Грейсон удивлен.
Я наклоняюсь вперед и прижимаю рот к маминому уху.
— Все еще думаешь, что я буду в безопасности?
Она глотает.
— Он не причинит тебе вреда. Они тоже, он их отец. Это лучше, чем верная смерть.
— Это? — спрашиваю я, указывая на Кольта. — Это тот, кого я ударила ножом. Он выглядит так, будто рад меня видеть? — Затем я указываю на Маттео. — Он выглядит так, будто хочет защитить меня?
Маттео наклоняет голову, как будто хочет услышать ее ответ.
— Деми, — шепчет она в извинении.
— До свидания, Николь. — Я вылезаю из машины, не обращая внимания на Марию, когда она снова зовет меня по имени. Я вешаю сумку на плечо и подхожу к вампирам.
Положив руку на бедро, я улыбаюсь, делая вид, что не боюсь до чертиков.
— Привет, мальчики. Скучали по мне?
Грейсон
Она стоит там с широкой улыбкой. Это адский фронт. Если бы я не слышал биение ее сердца и кровь, бегущую по ее венам, я бы не догадался, что она боится.
Темные глаза Деми быстро оглядывают Кольта, прежде чем она смотрит на меня.
— Почему я не удивлена, что тебе это показалось смешным? — Она спрашивает меня.
Я пожимаю плечами.
— Я лучше проживу свою бессмертную жизнь, как будто это одна большая шутка, чем буду серьезен, как эти два ублюдка.
Фыркнув, она переминается с ноги на ногу, когда двери джипа позади нее захлопываются.
Маттео бросается к Деми и толкает ее за спину. Две женщины следили за его движениями, подняв руки вверх. Они обе вооружены.
— Деми, — спрашивает та, кто пахнет так же.
— Все в порядке, Мария, — Деми выходит из-за спины Маттео. — Грейсон, Маттео, Кольт, — она улавливает его имя, — это Мария, моя мать и Николь.
Я снова смотрю на женщин, видя их в новом свете. Голос Деми звучал резко, когда она говорила «мать». Это мама, которая ее бросила. В деле Деми упоминается, что ее удочерили. Логично, что ее мать Охотник. Не логично, чтобы мать бросила ее.