— Привет, Эвелин. Как дела?
Полусумасшедшая вампирша запрокидывает голову и разражается смехом.
— Как дела, — спрашивает она. Ты почти такая же сумасшедшая, как они все думают обо мне, Деми! Ты ударила этого ублюдка ножом в сердце.
В ее глазах светится гордость.
— Когда я сказала, устроить им ад, я имела в виду, чтобы ты заставила их потратиться и умолять об этой сладкой киске, но черт возьми, ты подняла мое предложение на совершенно другой уровень. Мне это нравится.
Она поднимает колено и прижимает его к бедру Грейсона. Он отодвигается, чтобы она могла сесть напротив меня. Эвелин вытягивает руки над столом и кладет ладони вверх.
Я смеюсь и морщу нос, тянусь к ней. Ее хватка крепче сжимает меня, как только наша кожа соприкасается. Ее улыбка падает, и она опускает брови над чернеющими глазами.
— Если ты когда-нибудь попробуешь заколоть моего брата, я причиню тебе непоправимую боль, понятно?
Маттео усмехается.
— Эвелин.
Ее губы снова приподнимаются, и она смотрит на него, как на маленького ангела. Ее радужная оболочка снова становится коричневой.
— Что? Она должна была знать. Я не хочу причинять ей вред, но мой сестринский долг — защищать тебя. В конце концов, я старше.
Маттео вряд ли кажется мне человеком, нуждающимся в защите.
— Ты старше?
Она снова смотрит на меня, и в этом нет и следа угрожающей злобы.
— На год, — говорит она, дерзко подмигивая. — Он всегда недоволен, когда я об этом упоминаю.
— Тебе куда-то нужно идти? — Лицо Маттео нечитабельно, но если бы мне пришлось поспорить, я бы сказал, что он скорее раздражен, чем зол.
Эвелин ухмыляется мне и отпускает мои руки.
— Вообще-то да. У меня свидание.
— В секс-клубе? — Со смехом спрашивает Грейсон, разглядывая ее наряд.
Она хмурится на него.
— Осторожно, Грей, ты мне нравишься, но это может измениться.
Он закатывает глаза.
— Ты меня не пугаешь, Эвелин. Я знаю, что за этой психотической внешностью ты большой мягкотелый человек.
Положив руку ему на плечо, она слегка пихает его и посмеивается.
— Ты смешной. — Снова повернувшись ко мне, она наклоняет голову и вздыхает. — Я так рада, что ты дома, они втроем были невыносимы в твое отсутствие, дорогая. Сделай мне одолжение?
— Попробую.
— В следующий раз, когда ты нанесешь удар одному из них, не беги. О, и ты молодец, что ударила его по яйцам.
Эвелин выбегает из кабинки.
Мы с Грейсоном переглянулись и рассмеялись. Маттео хватает Джека Грейсона и кровь и пьет, глядя на вампира поверх края.
— Что? — спрашивает Грейсон. — Это Эвелин.
Маттео хлопает стаканом.
— Пойдем, пока не появился кто-то еще и не испортил вечер.
Глава 13
Деми
К тому времени, как Маттео ведет нас к лифту, алкоголь полностью подействовал. Пить натощак, наверное, было плохой идеей. Я не ела со вчерашнего ужина.
— Ты приготовишь все к сегодняшнему вечеру?
Грейсон кивает боссу.
— Уже в процессе.
Он ускользает, оставляя меня наедине с вампиром, с которым мне не следует быть. Маттео заставляет меня хотеть делать плохие вещи. Веселые вещи, но тем не менее плохие.
Дергая меня за руку, вампир ведет меня в лифт и нажимает кнопку тридцать шестого этажа. Его номер.
Ебать.
Он не отпустил мои пальцы, поэтому я убираю руку и иду в угол лифта, надеясь на минутку подышать, не будучи окруженной его запахом. Я благодарна, что его сила спрятана, потому что я была бы пластилином в его ладонях, если бы он выпустил ее наружу.
Засунув руки в карманы темных брюк, он прислоняется к стене напротив меня. Его темно-карие глаза напряжены и сосредоточены, они скользят по моему лицу и каждой моей реакции на его близость.
— С днем рождения, — говорит он.
Я закрываю глаза. Черт побери, я забыла, что у меня день рождения. Можете ли вы винить меня? Одного их присутствия достаточно, чтобы сломить любую женщину.
— Спасибо. — Я вздыхаю и осматриваю его. — Что ты собираешься со мной сделать за то, что я зарезала Кольта?
Его голова касается стены лифта, и он смотрит на меня сверху вниз.
— Я позволю Кольту разобраться с этим.
Я хмурюсь.
— Ты не злишься?
— Я этого не говорил. — Он качает головой. — Кольту приходилось переживать вещи и похуже. Ты задела его гордость, но он опомнится.
— Ты говоришь это так, как будто я хочу, чтобы он пришел в себя.
— Разве нет? — Спрашивает он, склонив голову набок.