У меня на лбу что-то нацарапано или что-то в этом роде? Мне не нравится, что он знает, чего я хочу, даже если я об этом не говорю. Это жутко и тревожно, потому что мне придется действовать более скрытно, чем обычно.
Скрытность — это не то, в чем я хороша.
— Возможно, — признаюсь я, а затем меняю тему. — Почему ты прочитал мне книгу Ван Хельсинга?
Лифт звенит, и двери открываются. Маттео не двигается.
— Потому что это твоя история.
Я качаю головой.
— Я не понимаю тебя, Маттео. Зачем тебе учить меня этим вещам, если мы враги?
Он бросается на меня, и я задыхаюсь. Он опускает свой лоб на мой и вдыхает. Мое сердце порхает в груди, как бешеная бабочка. Мое тело не хочет ничего, кроме как прижаться к нему.
— Чувствуем ли мы себя врагами?
Двери лифта со свистом закрываются, но он не движется. Думаю, не многие вампиры встают в шесть тридцать утра.
— Нет, — шепчу я и поворачиваю голову.
Мы не чувствуем себя врагами. Он чувствуется… потрясающе. Я хочу его больше, чем следовало бы. А еще хочу Кольта и Грейсона больше, чем следовало бы. Я прирожденный убийца вампиров. Мне же не придётся перебить их всех, когда я обрету свои силы?
Это решило бы мои проблемы, но часть меня пожалела бы, что убила их навсегда.
Джерри хотел убить меня за мою связь с вампирами. Возможно, мне следовало позволить ему.
Рука Маттео лежит на моем бедре и движется к моей вершине. Он стонет, когда проводит пальцем по моему телу. Мои штаны для йоги не скрывают, насколько я мокрая.
— Хотят ли враги трахнуть друг друга?
Я прикусываю губу и подаю бедра, когда он нажимает на мой клитор.
— Иногда, — говорю я дрожащим голосом. — Гнев может привести к действительно горячему сексу.
Его пальцы движутся ко мне, и я пытаюсь удержаться от того, чтобы потереться об его руку.
Это так приятно.
— Ты ненавидишь меня, Деми?
Правда?
— Нет. — Я опускаю голову, позволяя волосам закрыть лицо.
Маттео одобрительно ворчит на мой ответ и свободной рукой хватает меня за подбородок. Он сгибает пальцы, заставляя меня встретиться с ним взглядом. Другая его рука все еще прижимается и трется о меня поверх штанов.
Я всхлипываю, когда он попадает в нужную точку. Его глаза темнеют от карих до черных, а губы кривятся в зловещей улыбке.
— Правильно, малышка. Кончи для меня.
Честно говоря, у меня эта фраза никогда не срабатывала, а с Маттео? Я сделаю все, что он прикажет в эту самую секунду. Итак, мое тело начинает дрожать в ответ. Я стону, когда он обнимает меня, и прижимаюсь к нему во второй раз за вечер. Он целует меня, когда я кончаю, глотая неловкие звуки, которые я издаю, и дразня своим языком мой. На этот раз я отвечаю на его поцелуй, ощущая в своей крови нотки меди и корицы.
Он бьет рукой по стене. Я подпрыгиваю от звука. Двери распахиваются. Он берет меня на руки, и я обхватываю его ногами за талию. Он несет меня в свою спальню и бросает на кровать. Воздух застревает у меня в горле, и сердце громко колотится.
— Не так быстро, малышка. Пора спать.
Что теперь?
Маттео вытаскивает из-под меня одеяло и накрывает им.
— Уже почти семь утра, Деми. Спи.
Его вампирская сила захватывает меня, заставляя мои глаза опустить глаза по команде.
Я пытаюсь бороться с его хваткой. Должно быть, я устала больше, чем думаю, потому что не могу собраться с силами, чтобы не закрыть их.
— Я хочу оргазма, — бормочу я, засыпая.
Он мрачно усмехается.
— Я дал тебе два.
— Это не считается.
Кровать прогибается, и я открываю глаза, глядя на Маттео. Его руки находятся по обе стороны от моей головы, он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
— Тебе придется сказать «пожалуйста», — говорит он, отстраняясь. Прежде чем я успеваю ответить, он говорит. — Спи.
И я подчиняюсь.
Я просыпаюсь со слюной на щеке. Я сделала кокон из мягкого одеяла Маттео и чувствую, что на голове гнездо. Вампира нигде не видно, и я не могу сказать, что разочарована.
Мне нужно время, чтобы прийти в себя после всего.
И под всем я имею в виду оргазмы. Я теперь по-настоящему облажалась. Маттео никогда не сдастся. Он спросил, ненавижу ли я его, и я сказала ему правду.
Прикусив зубами нижнюю губу, я падаю лицом в простыню и хнычу от разочарования.
— Что, черт возьми, я натворила?
— Я не скажу Маттео, что ты проснулась, ненавидя себя.
Голос Грейсона пугает меня, я вскрикиваю, скатываюсь с кровати и кучей приземляюсь на пол.
Он смеется.
Я проклинаю.
— Небольшое предупреждение было бы неплохо.