Эли родился в 1746 году. В 1766-м поступил в Аквитанский полк, в 1769 году участвовал в Корсиканской кампании, в 1770-м — в обстреле портовых городов Туниса. В 1774 году ушел в отставку, но в 1781-м вернулся на службу, уже в полк Королевы, и в ноябре стал сержантом, а в 1788 году — так называемым знаменосцем. Итак, находящийся в армии с 20 лет и участник боевых действий, Эли в 35 лет — сержант и в 42 года — почти офицер. Блестящая карьера!
А Гюлен на момент взятия Бастилии вообще не служил в королевской армии. Он родился в 1758 году. В 1771-м (в 13 лет!) вступил в Шампанский полк, а в 1772 году перешел в полк Швейцарских гвардейцев, где в 1780-м стал сержантом. Но в 1787 году ушел в отставку и в конце концов устроился в Королевскую индустриальную прачечную — тогдашний сверхсовременный проект, поддерживаемый самой Марией-Антуанеттой. Вот это история! Гвардейский сержант стал прачкой.
А что произошло с почти офицером и сержантом-прачкой после того, как со своими товарищами и тысячей парижан они взяли Бастилию? Просто годы и звания.
Жакоб Жоб Эли: 1789 год — капитан, 1793 год — подполковник, бригадный генерал и дивизионный генерал.
Пьер-Огюстен Гюлен: 1789 год — капитан, 1795 год — шеф батальона, 1796 год — шеф бригады, 1798 год — полковник, 1803 год — бригадный генерал, 1807 год — дивизионный генерал.
Какой современный сержант за 12 лет, ну хорошо, за 23 года службы, пусть и в военное время, сможет стать дивизионным генералом? И кто не согласится ради такой головокружительной карьеры взять штурмом престарелую крепость да еще потом разобрать ее на камешки? А король?..
Про Людовика XVI сказано много, и плохого, и хорошего. И чем дальше в прошлое уходит конец XVIII века, тем больше люди склонны полагать, что он был в общем-то хорошим человеком и не без способностей — говорят, внес пару улучшений в конструкцию ножа гильотины. Да, не очень решительным, но незлым и весьма благоразумным, особенно в сравнении с английским Георгом III, просто сошедшим с ума, или с дальними родственничками испанскими Бурбонами, устроившими из своей придворно-семейной жизни мыльную оперу на потеху всей тогдашней Европе. Но этот милый король, в образе жизни совершенный буржуа, верный муж и заботливый отец, любивший столярничать, когда не охотился, оказался пленником сословных предрассудков и в 1781 году фактически подписал себе смертный приговор. Он выпустил регламент, допускавший до офицерского звания только дворян в четвертом поколении (за исключением инженеров и артиллеристов). А таким, как Эли и Гюлен, оставалось лишь прозябание в нижних чинах или успешная карьера в индустриальной прачечной. Для сравнения, Петр I, тоже любивший столярничать, еще в 1721 году выпустил указ, фактически дававший любому, достигшему обер-офицерского звания, потомственное дворянство. Все наоборот — чтобы стать дворянином, достаточно было стать прапорщиком (знаменосцем). А милый король-буржуа просто остановил социальный лифт. И где? В армии!
Многие историки задавались вопросом, как так вышло, что бунт отребья с окраин Парижа во главе с безработными адвокатами превратился в революцию и перевернул жизнь Франции, а заодно и всего остального мира? Ответ прост — его поддержали нижние чины армии, такие как Эли и Гюлен. Им осточертело годами тянуть лямку, время от времени рисковать жизнью и лишь наблюдать, как не нюхавшие пороха молокососы-дворяне на их крови делают карьеру. К ним, как ни к кому иному, относятся слова Эммануэля Жозефа Сийеса из брошюры, опубликованной им в январе 1789 года:
Première question: «Qu’est-ce que le tiers état? — Tout!»
Deuxième question: «Qu’a-t-il été jusqu’à présent dans l’ordre politique? — Rien».
Troisième question: «Que demande-t-il? — À y devenir quelque chose!»2
Послужные списки Эли и Гюлена подтверждают, что после взятия Бастилии они стали действительно чем-то.
Дальнейшее событие, показывающее, кто был истинным двигателем Французской революции, — Поход женщин на Версаль 5–6 октября 1789 года. В Париже не хватало хлеба, и измучившимся в очередях женщинам пришла гениальная идея привезти в Париж «булочника, булочницу и поваренка» — короля, королеву и дофина, и тогда поставки муки в столицу наверняка возобновятся сами собой. К тому же в Версале собирались ненавистные аристократы, а офицерам Фландрского полка, что пришел на его защиту, устроили банкет, на котором те растоптали революционные кокарды и вообще всячески выражали роялистские настроения. Голодным парижанкам это не понравилось, и они пошли на Версаль. И даже потащили с собой пушки. И даже среди них были переодетые в женские платья мужчины. Но на Фландрский полк все это впечатления не произвело. Ворота дворца не открылись, и парижанкам не смогли помочь даже депутаты уже Национального собрания.
2
Первый вопрос: «Что такое третье сословие? — Все!»
Второй вопрос: «Чем оно было в политическом порядке на настоящий момент? — Ничем».
Третий вопрос: «Что оно требует? — Стать там чем-то»!