Даже мама, и та менялась. Конечно, она чувствовала себя как на седьмом небе, пересчитывая деньги, помещая часть их на банковский счет и рассовывая еще большую по своим тайникам. Счет денег занимал маму так сильно, что она, сама того не заметив, проворонила целых четыре субботы подряд. Честно говоря, для каждого из нас это был опыт совершенно новый — мы клали деньги на банковский счет вместо того, чтобы занимать их, влезая в новые долги или увеличивая старые. Да и то, что мотель был заполнен постояльцами, тоже было опытом новым. Впрочем, «заполнен» слово не совсем точное — число постояльцев раза в три превышало то, на какое мотель был рассчитан.
Так вот, единственная мамина проблема состояла в том, чтобы привести новое ее процветание в соответствие с требованиями Всевышнего. И это вынудило маму изменить характер ее еженощных отчетов перед ним. Обычно она обсуждала с Богом жизненные обстоятельства своих детей и моего отца, собственные деловые замыслы и собственную жизнь — все, чем она норовила управлять в тот или иной момент времени. Ныне же, когда на нас посыпались деньги, а сыпались они и по субботам, то есть в дни, в которые еврейский закон и притрагиваться-то к ним запрещает, маме пришлось вступить с Всевышним в мирные переговоры. Я слышал их через тонкую фанерную стенку, которая отделяла мамину спальню от конторы. Какую бы тему ни обсуждала она с Богом, заканчивалось все долгим изложением доводов, свидетельствовавших о маминой правоте, и обещаниями, которые она ему давала — неизменно одними и теми же.
— Господи, я знаю, ты простишь меня за то, что я возилась в эти несколько суббот с деньгами, ты понимаешь, что сейчас для меня настало время великой нужды. Ведь ты же не послал бы сюда этот фестиваль, если бы не хотел помочь нам, вот я и тружусь каждый день, чтобы показать тебе мою благодарность. Разве Ной не трудился над ковчегом сорок дней без перерыва? Как только посланный нам тобой фестиваль закончится, я сделаю хорошее пожертвование и заставлю Элли пойти в синагогу, прочитать «Изкор», соблюдать кашрут, найти хорошую жену и вести себя по-человечески! Спасибо тебе, Боже, за то, что ты спас нас от разорения.
Ой-вей. Ладно, ей еще предстояло пройти долгий путь, особенно в том, что касалось способности относиться к своему сыну, как к взрослому человеку, ведущему собственную жизнь, за спасение которой она никакой ответственности не несет. Впрочем, я давно научился ожидать от мамы только того, что ей по силам. И все же она менялась. Даже я не мог это не признать.
Может быть, все дело было в обилии денег, или в эманациях добра, которые исходили от вудстокцев, или в облачках марихуанного дымка, которые каждый вечер обволакивали наши владения. А может быть, и в том, и в другом, и в третьем. Какой бы ни была причина, мама явно приобретала облик все более человеческий. Она стала не такой визгливой, как прежде, не такой прижимистой. Я никогда еще не видел ее столь спокойной а по временам даже щедрой — во всяком случае, в сравнении с той женщиной, какой она была прежде. Она уже не драла с людей деньги за каждый кусок мыла и каждое полотенце. Для нее это было пусть и странноватой, но формой благотворительности. Честное слово, наблюдая за ее преображением, я только диву давался. И надеялся, что оно никуда не денется и по окончании фестиваля.
Впрочем, на благотворительность способны лишь люди, считающие, что у них есть все, что им требуется. А наше ощущение изобилия и достатка уже пребывало в опасности.
В начале августа мы поняли, что столкнулись с серьезными затруднениями. У нас иссякали запасы продовольствия. Я звонил оптовым торговцам и заказывал буквально десятки автофургонов с бутылками питьевой воды, закусками, содовой, сосисками и прочими товарами первой необходимости. Отсмеявшись и поняв, что я говорю серьезно, поставщики отвечали: деньги вперед. Кредита я у них не имел. Более того, не имел я и опыта заказов такого количества продуктов и потому не знал, слишком ли много я их заказываю или слишком мало. Тем временем и Майк с головой ушел в решение проблем Вудстока. Он мотался по финансовым центрам Нью-Йорка, занимая деньги, которые требовались для того, чтобы кормить, обеспечивать безопасность и нормальные санитарные условия для непредвиденно огромной людской толпы, оказавшейся на руках у «Вудсток Венчерз». Мы с папой решили, посовещавшись, что будет разумным заказать два автофургона с содовой, два с продовольствием и разместить предварительный заказ еще на полсотни. И очень скоро выяснилось: людей на фестиваль съехалось столько, что, закажи мы в пятьдесят раз больше, и того не хватило бы.