– Да, как тебе сказа…
– А я, Иваныч, всю дорогу так. Прихватывают за голяк какой-то. Блин, такие дела делали и ничего. А по мелочам вечно встреваю. В том году, прикинь, магазин на районе выставили, водки на десять косарей взяли. Следов, отпечатков понаоставляли, мама не горюй. Ну и че, водку допили, думаю, ну вот, со дня на день явятся, прихватят. Уже с подругой распрощался, типа, один хрен на зону скоро. Так и че ты думаешь? Так и прошло дело висяком. Никого не нашли. Я валяюсь с них.
– А ты не боишься такие вещи здесь рассказывать? Вдруг я настучу?
– Ты? Настучишь? Дядя, не смеши мои тапки. Пацан стукача за версту учует. Из тебя-то какой стукач? Да откуда им здесь быть? Это ж не СИЗО. Тут ведь не арестанты, тут так, типа, кандидаты…
О, слово-то какое знает, надо же! Кандидат! Этак мы скоро до высокого штиля договоримся, – подумал Евгений Иванович, но просчитался.
– Ты че, на зоне был раньше?
– Нет, пока не довелось.
– А в СИЗО?
– Нет.
– А-а, да ты, типа, первоход! Блин, прикольно. Ну че, тебе там понравится. Такие пацаны там сидят, на воле таких не встретишь. Блин, всему научат в два счета. Ты это, мужик видать не бедный? Как заедешь, смотри, что б тебя там на хавку не разводили. А то там такие расклады, если кого греют с воли, так к ним в друзья ползоны набивается. Все сожрут за тебя, за день дачку сметут. Ты это, гляди короче, с кем там дружбу водить. А то знаешь, деревенщина всякая понаедет, бомжи разные. С этими не водись. Пускай баланду хавают. Смотри, кого тоже с воли греют, с ними корешись.
– А когда здесь баня?
– Че? Какая баня, дядя? Я ж тебе говорю, это не СИЗО. Здесь бани нету.
– Странно, а мне тут сказали…
– Кто тебе сказал? Разводят тебя как лоха. Че за крендель тебе такое выдал?
– Да сидел тут один, когда меня посадили…
– Кто такой? За че сидит, не говорил? Как выглядит?
– Да я недолго с ним пробыл, толком и не разглядел. И имени не спросил…
– Рыжий такой, лысоватый? Без зуба переднего?
– Да нет, вроде не рыжий.
– Кто ж такой, че за перец? Ладно, хрен с ним. …баня у него на ИВСе. Я валяюсь!
– А ты, я так понял, не в первый раз?
– Э-э, дядя, ну ты скажешь! Четвертая ходка. Первый раз по малолетке заехал. Тоже, на ровном месте. Там, чуваку, типа, ребра сломали. А он, прикинь, сам их сломал за день до этого. Весь квартал в теме был, а на нас повесили. И терпила, падла, тоже показал, типа это мы его. Прикинь! Да, Иваныч, хорошо, что ты большенький уже. А то б, на малолетку. У-у-х.
– А что там условия хуже, чем во взрослой тюрьме?
– Не, условия лучше. Там и прогулки дольше и телек показывают. И наставники суетятся, что б мы перевоспитывались, типа.
– А что тогда не так?
– Все так. Только там ты за свои вопросы закукарекал бы уже давно!
– В смысле?
– Под шконкой бы жил. Ну ты это, не парься. На взросляке такого нет, забей! На взросляке, чтобы залететь, надо, чтобы смотряга дал добро.
– Смотряга?
– Смотрящий за зоной. Авторитетный зек, типа. Да ты там никому не нужен будешь. Че с тебя взять-то? В косяки там по наводке вгоняют. Да не, Иваныч, не парься. Ниче тебе там не сделают. Ты так, веди себя по человечески, и все нормуль будет. В картишки не играешь?
– Нет.
– Вот и там не играй. Ни на че. А то, разведут, глазом моргнуть не успеешь, будешь должен кругом.
В дальнейшем, общение с Николаем перешло уже в сплошной монолог. Догадайтесь, чей? Не задавая никаких вопросов и вообще не имя возможности вставить слово, Евгений Иванович узнал: кто такие вохрушки и как завоевать их расположение, почему не имеет смысла передавать в тюрьму плетеные мочалки, как сварить суп на бульоне из копченой колбасы, что делать, если случайно получил чужую маляву, для чего во дворике для прогулок необходимо поливать водой углы, как общаться через гофру и отправлять посылки по канализационным трубам, зачем у входа в камеру приварена пустая труба с глухим дном, почему в локалке должно быть чисто, чем реснички хуже решеток на окнах, сколько раз нужно ударить по батарее, прежде чем прокатать дорогу, кто в автозаке ездит отдельно от остальных, как спать на двух матрасах, если положено иметь один, что такое клоп, трамвай, тормоза, пальма… и еще бесчисленное количество абсолютно посторонней для него информации.
На голубом глазу Коля сознался в нескольких нераскрытых преступления, среди которых грабежи, угоны, телесные повреждения разной степени тяжести…
Да уж, Коля, видишь ты стукача за версту! – усмехнулся Евгений Иванович. Наверное, половину своих судимостей получил благодаря языку без костей…