— О, добрый вечер, кардинал, — кивнул ему Король, быстро переместив всё своё внимание на незнакомку. — Вы сегодня в компании. Надеюсь, вы представите мне вашу прелестную спутницу?
Липкое ощущение неуверенности накрыло Клару, прокатившись мелкими мурашками по коже. Как бы просто это ни казалось, стоя перед Королем Франции, невольно ощущаешь трепет ожидания, пусть и не страха. Совершенно другое, непохожее на то, что она чувствовала, встретив Ришелье. Увидев кардинала впервые, она испугалась. Испугалась его силы и власти, его решительного настроя и давления, которое он с лёгкостью мог оказать на неё. Его завораживающая опасность манила и привлекала. С Королём такого не было. Просто банальное волнение от того, что ты стоишь перед правителем Франции. Трепет перед титулом, не перед человеком. Людовик казался довольно слабым и беззаботным на первый взгляд, что вызвало у Клары смешанные чувства. Однако она обворожительно улыбнулась и бросила короткий взгляд на кардинала.
— Разумеется, — согласился Ришелье с нескрываемым удовольствием и повернулся к девушке. — Мари-Мадлен де Комбале, герцогиня Д’Эгийон, моя племянница. Восхитительное создание.
Их взгляды на мгновение встретились, и Клара невольно смутилась этому. Кардинал оставался собой даже на публике, что в некоторой степени удивляло и льстило. Девушка полагала, что он станет более холоден к ней, чтобы скрыть своё особое расположение. Однако в планах Ришелье такого не было. Единственной ложью оставалось их родство.
Тем временем Король окончательно потерял интерес к прежней собеседнице и сделал шаг навстречу кардиналу и его спутнице.
— Несомненно, — подтвердил Людовик, оценивающе разглядывая Клару с ног до головы. — Позвольте отметить, как вы прекрасны, мадемуазель.
— Благодарю, Ваше Величество, — девушка склонила голову в знак признательности, стараясь соответствовать поставленной планке. — Для меня огромная честь быть представленной вам.
Людовик довольно хмыкнул, протянув ей руку. Клара без лишних колебаний, но невероятно грациозно вложила свою кисть в его. Со стороны её движения казались плавными и изящными, наполненные неподдельной аристократичностью, так, что никто и не смел усомниться в её высокородном происхождении.
— Кардинал меня немало удивил, миледи. Скрывать от своего Короля такое сокровище. Разве это не преступление? — усмехнулся Людовик, коснувшись кончиков пальцев девушки в коротком учтивом поцелуе. В этот момент Кларе очень хотелось посмотреть на реакцию Ришелье. Ревновал ли он её? Дрогнул ли хоть один нерв на его лице от такой очевидной заинтересованности монарха к девушке?
Клара позволила лишь на секунду отвести неуверенный взгляд от Короля, чтобы увидеть Ришелье. Впрочем, этого было достаточно, чтобы она могла довольно улыбнуться. Губы кардинала были плотно сомкнуты, что явно свидетельствовало о его недовольстве. Он, кажется, даже попытался изобразить улыбку, но получилось нечто неправдоподобное и ворчащее, словно ему приходилось это делать поневоле.
— Действительно, монсеньор, отчего вы не представили нам вашу очаровательную племянницу раньше? — неожиданное вмешательство Королевы в беседу немного оживила кардинала.
Мужчина вскинул брови и, слегка поджав губы, на мгновение задумался.
— Не считал это необходимым, Ваше Величество, — ответил он, пожав плечами. — Мари совсем недавно в Париже и раньше никогда не была здесь. Государственные дела и служба Франции для меня были важнее всего, и для того пришлось жертвовать общением с семьёй. Я и не знал о своей замечательной племяннице до недавнего времени. После кончины моей горячо любимой сестры и её мужа, девочка была вынуждена покинуть родное поместье. Неделю назад прибыв в Париж, она разыскала меня и всё рассказала. Разумеется, я не мог оставить бедное дитя одну.
Клара не знала, чего ей хотелось больше — провалиться сквозь пол от стыда или заставить кардинала замолчать. Все его слова, которые лились с его губ единой красивой мелодией, довольно сносной историей, казались девушке ужасно неправдоподобными. Она буквально ощущала на себе жалостливые взгляды тех, кто лишь надел маску сочувствия, при этом прекрасно понимая, что сказанное Ришелье — абсолютная ложь. Странное ощущение — пытаться выдать себя за того, кем не являешься, и быть при этом негласно пойманным.
— Несчастье, положившее начало вашему благородству, — произнесла Королева по окончанию рассказа кардинала. Холодность её тона была просто пронизывающей. Клара невольно посмотрела на неё с толикой испуга. Женщина всем своим видом показывала своё презрение и раздражение. К Кларе ли? Или к Ришелье?
— Полно, — прервал её Король, одарив при этом укоризненным взглядом. — Раз госпожа Д’Эгийон впервые посетила Париж и королевский бал, нам должно произвести наилучшее впечатление. Да начнётся бал!
Грянула музыка, охватив всё пространство самыми лучшими мелодиями всего мира. Кавалеры исправно начали приглашать дам на бесконечные танцы. Король и Королева, как и подобало этикету открыли бал. От пытливого взгляда Клары не могло не укрыться то, с какой прохладной отстранённостью вели друг с другом королевская чета. Должно ли оно быть так? Девушка не знала. Ей казалось, что монархи, как бы им того ни хотелось, на торжествах должны были быть идеальным образцом во всём. Красота, грация, отношения — Король и Королева, как неоспоримый закон, должны были быть эталоном. Однако…
— Контролируй свои эмоции, — раздался знакомый шёпот рядом, что заставило девушку немного вздрогнуть.
— Я открываю рот больше, чем положено? — хмыкнула Клара, чуть обернувшись к кардиналу, стоявшему за ней.
— Пока что нет, — покачал головой он. — Но вечер только начинается.
— Как думаешь, они уже догадались? — спросила девушка, не успев даже подумать о уместности такого вопроса.
Ришелье чуть улыбнулся. Кларе показалось, что он потянулся к её талии, чтобы обнять, но в последний момент отказался от этой затеи.
— Думаю, да, — согласился мужчина. — Было бы глупо поверить в это.
Клара вспыхнула.
— Ты специально? — почти воскликнула она. К счастью, её короткий эмоциональный всплеск остался никем вокруг не замеченными. Вдохнув воздух полной грудью, она продолжила уже тише. — Ты специально рассказал им всё так неправдоподобно?
— Отнюдь, — хмыкнул Ришелье. — Всё звучало довольно правдиво. Просто ты знаешь точно, что это абсолютная ложь, от того и не воспринимаешь всерьёз.
Девушка надменно отвела взгляд в сторону.
— Но-но, Клара, — еле слышно прошептал кардинал, чем заставил её обернуться. — У нас не было шансов. Ты безумно привлекательна, и надо быть полнейшим дураком, чтобы вообразить, что ты моя родственница. Просто есть большая разница между тем, что говорят вслух и о чём шепчут на ухо. Да, все будут знать, что ты моя любовница, но говорить и обращаться с тобой будут, как с моей племянницей.
Дыхание девушки участилось. Она понимала, что Ришелье прав. Он был бесконечно прав в каждом слове, в каждом утверждении. Но ей отчаянно не хотелось это принимать. Всё, что он сказал, звучало так неправильно, так оскорбительно и жестоко. Клара чувствовала, что должна сопротивляться этому. Ей хотелось играть честно, раскинуть правильные карты и не мухлевать. Но колода была не только у неё. Кардинал, который отчасти тоже жульничал больше за неимением другого выхода, не мог разыграть партию по-другому. Он сделал для неё и так много: дал ей титул, состояние, полное обеспечение и, что важнее всего, своё сердце. Ришелье не мог ей дать лишь одного — спокойной, размеренной семейной жизни и крепкого брака. Как странно, подумала Клара, я уже думаю о том, что за этого мужчину хотела бы выйти замуж. Она понимала, что теперь уже замахнулась на многое. Он — священник, кардинал, и пусть он нарушает данные им обеты, переступить через закон Арман никогда не сможет. Клара нервно сглотнула.
— Есть ли что-то, о чем бы ты ещё хотел меня предупредить? — девушка снова поспешила нацепить свою маску безразличия и хладнокровия.