— Ко мне приходил один мушкетёр, — начала она, опустив голову. — Его имя Арамис. И вы, вероятно, знакомы.
— Что ему было нужно от тебя? — голос кардинала резко изменился, став неожиданно грубым и требовательным. Словно он уже и забыл, кто перед ним.
— Он рассказал мне об Адель, — имя бывшей любовницы Ришелье застряло на кончике её языка. Клара едва ли могла сохранять спокойствие.
Кардинал на мгновение замер, словно его окатили холодной водой. От девушки не укрылось его замешательство. И это сделало лишь хуже. Мужчина отстранился от неё и отвернулся, как будто теперь ему тяжело было выдержать её взгляд. Адель. Что ж, это было вполне ожидаемо, хоть и непредсказуемо.
— Я вижу, ты понимаешь, о чём я, — сказала Клара, не понимая, откуда в ней нашлась ещё толика смелости. — Тогда, я надеюсь, ты уже понял, что я хочу от тебя услышать.
— Ты желаешь знать, кто она? — тихо спросил кардинал, приглаживая усы. О Боги, ей показалось, или его голос действительно дрогнул?
Клара сделала глубокий вдох.
— Я знаю, кем она была, — выдавила из себя девушка. — Меня интересует не это. Что с ней стало? Она жива?
Кардинал задумался над ответом. Он и представить себе не мог, что такой вопрос поставит его в затруднительное положение. Мог ли он признаться Кларе в том, что совершил? Нужно ли это делать? Это могло отпугнуть её, заставить всё не так понять. Это могло просто открыть ей глаза. То, чего Ришелье совершенно не хотел. Он не хотел, чтобы она принимала его таким, каким его видели окружающие. Ведь только с ней он чувствовал себя совершенно по-другому.
— Молчишь? — с горечью усмехнулась Клара. — Неужели тебе нечего сказать? Или ты не хочешь раскрывать мне своих секретов? Всё ещё не доверяешь мне, Арман? Почему?
Ришелье снова не ответил ей. Что он мог сказать? Его впервые за несколько десятков лет пристыдили по-настоящему. Каково это слышать подобные упрёки от женщины, которой ты не можешь открыться до конца? Он любил её, теперь точно зная, что это за чувство, поглотившее всю его душу. Кардинал любил эту женщину и не был готов потерять её из-за собственных интриг. Она непременно уйдёт, если узнает правду. Хотя, наверняка, Клара уже всё знала. Но почему же она тогда до сих пор здесь?
— Ты убил её, Арман, — прошептала Клара, поджимая губы. — Я знаю это. Ты убил её, потому что она предала тебя. А ты не прощаешь предательство.
Мужчина поднял на неё изумлённый взгляд, не в силах поверить в то, что она только что произнесла. Она сама же только что озвучила то, на что у него не хватило смелости признать. И при этом Клара ничуть не боялась произнести это. И не уходила. До сих пор.
— Да, она предала меня, — повторил он, стиснув зубы до боли. — Предала моё доверие. Я полагался на неё. А она променяла меня на жалкого грязного мушкетёра.
Он сжал кулаки так, что побледнели костяшки на его пальцах. О, он помнил чувство своего фиаско. Юная Адель, сладко улыбающаяся ему, ласкающая его тело, услаждающая его желания. И горечь, застрявшую в горле, когда перед смертью она кричала, что любит Арамиса.
— Ты любил её? — Клара, сама того не зная, подливала масла в огонь.
— Что? — он непонимающе вскинул бровь.
— Ты любил её? — повторила она совершенно равнодушно. — У тебя были к ней хоть какие-то чувства?
Мужчина приблизился к ней, рассматривая внимательно черты её лица. Они были бесподобны. Как он мог жить без этого раньше? И стоило ли сравнивать то, что с ним было, с тем, что у него есть сейчас?
— Я не помню, — честно признался он, разводя руками. — Я не помню ничего о ней. Если что-то и было, то оно умерло вместе с ней.
Клара не дрогнула, услышав это, хотя изнутри её колотило похуже любой лихорадки.
— Что ты чувствовал, когда убивал её? — её голос предательски дрогнул впервые за эти сложные минуты.
— Я чувствовал себя обманутым, — кардинал сглотнул, словно что-то застряло в его горле. — Я ощущал гнев и ярость, разочарование… и никакой жалости.
Слёзы полились по щекам девушки, как бы она не старалась их сдержать. Ришелье смотрел на неё, не зная, что делать дальше. Вот и всё. Если она сейчас уйдёт, его сердце просто разобьётся.
— Клара, это ничего не значит, — едва смог произнести он.
Она сделала шаг к нему, став вплотную, и крепко прижалась к его груди. Мужчина осторожно обнял её в ответ, давая понять, что не собирается отпускать её.
— Ты думаешь, я могу поступить так же? — она подняла на него свои заплаканные глаза, и что-то остро кольнуло его сердце. — Ты боишься, что я окажусь такой, как она?
Кардинал болезненно скривился. Он не мог признаться ей, что это именно то, чего он боялся больше всего.
— Я никогда не посмею предать тебя, Арман, — прошептала она, блуждая взглядом по его лицу. — Никогда и ни за что. Я умру прежде, чем предам тебя. Ничто. Ничто в целом свете не изменит моего решения.
Вместо какого-либо ответа Ришелье склонился к её губам, оставляя на них горьковато-сладкий поцелуй. Пусть так. Пусть она снова останется с ним. Пусть так будет всегда.
========== 9. В шаге от безумия ==========
Комментарий к 9. В шаге от безумия
Кхе-кхе, вы ещё помните, что есть такая работа? Что ж, с готовностью принимаю тапки в свою сторону, ибо самой стыдно, сколько вы ждали этой проды. Но надеюсь, она стоила таких ожиданий.
Терпения, мои дорогие, мы уже на финишной прямой;)
*На самом деле мать Ришелье звали Сюзанна де Ла Порт. Но вряд ли простой мушкетёр мог знать об этом.
Время летело неумолимо быстро. Клара невольно удивлялась этому, прокручивая в памяти некоторые воспоминания. Какой насыщенной стала нынче её жизнь. Прошло уже больше месяца со дня её знакомства с кардиналом. Леди Освальд не вела счёт их встречам, но каждый раз, когда снова получала вести из Пале-Кардиналь, она с трудом могла вытерпеть томительно долгую поездку до дворца. Для неё очередное свидание с кардиналом было сродни глотку свежего воздуха. Чуть она переступала порог его комнат, на её лице возникала торжествующая улыбка, щёки розовели, а в глазах блестел озорной огонёк нетерпения. Такая зависимость могла стать губительной для них обоих, что немало волновало и самого Ришелье.
Кардинал пусть и был в последнее время очень занят государственными делами, но всё равно каждый вечер его мысли обращались к леди Освальд. Он всё чаще задавался вопросом: кто же она на самом деле? Если и есть в этом мире совершенство, то это определённо была Клара. Если Бог создал идеальную женщину, то ей тоже непременно была она. Если дьявол сумел сотворить в ответ самый искушённый соблазн, то только Клара могла стать его воплощением. Так кто же она? И как эта женщина умудрилась полностью завладеть самым каменным сердцем Франции?
Но как всегда обстоятельства были против планов даже самого кардинала. Визит отца Луки из Рима наделал много шума. Ришелье прекрасно понимал, зачем на самом деле в Париж прибыл его «старый друг». Все эти дары и фальшивые улыбки было лишь мишурой, прикрывавшей гнилую подноготную. Рим беспокоился о том, что начинает терять абсолютный контроль над Франции. И сам кардинал этому немало поспособствовал. Несмотря на свой духовный сан, Ришелье всегда ставил на передний план свой долг, как сына Отечества, нежели церкви. Как Первый министр Франции он хлопотал как раз-таки о независимости страны и её благополучии. Религия пусть и не утрачивала своего значения для него, но с одними только молитвами и божьей помощью государством нельзя было управлять. Идти по пути, надиктованному Папой из Ватикана, Ришелье тоже не собирался. Так что приезд Луки был более, чем ожидаем. Единственное, чего кардинал ещё не успел узнать, — какой неприятный сюрприз привёз с собой гость из Рима.
Совсем неуместно всплыло дело строптивой графини Де Ларок. Непокорная дворянка со своими идеями широкого просвещения очень не вовремя дала о себе знать, тем самым доставив кардиналу дополнительную головную боль. Эмансипация женщин была категорически недопустима. Ришелье, безусловно, был покорён умными и незаурядными представительницами слабого пола, но при этом не желал расставаться с убеждениями о то, что их место в обществе рядом с мужчинами, но не наравне.