Умножились враги мои. Взывающий
Мци-Хабрит. Накануне
В зале собраний Молящихся походной службы было жарко и душно, как всегда при общем сборе. Старшие поглядывали на скиникума, стоящего на возвышении. Тот был неподвижен, как деревянные фигуры в ограде Дома решений.
Это был второй общий сбор походной службы за несколько дней. Совсем недавно на этом же возвышении стоял вестник особого суда. Мрачное настроение после его речи не покидало многих в походной службе, так что скиникум своим появлением всех скорее обрадовал. По крайней мере его приход означал более привычные и куда более ожидаемые новости.
— Все в сборе, эдона скиникум! — доложил дежурный. Скиникум кивнул и развернул свиток.
— Я собрал вас от имени скинического совета Синклита, по распоряжению Синклита и в следовании воле Высшего. Несём Завет!
— Завет в нас! — хором отозвался зал собраний.
— Скинический совет сообщает вам о народе Хаб-Элми, живущем в оазисе Архаб. Что надлежит знать об этой земле: оазис плодороден, его питает выход из-под земли вод подземной реки. Пашни и огороды там обильны, велики пастбища для скота. В Архабе есть кузницы, в наших глазах они стоят лишь жалости, но раз они есть, то есть и железо. Лесов в том направлении нет, а значит, у них есть ещё и уголь. Кроме того, расположение оазиса Архаб даёт возможность легкого достижения других обитаемых мест в пустыне далеко за долиной реки Альвикан. Для всех нас важно, что Синклит считает место сие крайне нужным для распространения Завета. Несём Завет!
— Завет в нас!
— Теперь скажу о народе Хаб-Элми. Их около десяти тысяч, примерно половина живёт обработкой земли, из остальных где-то две тысячи — это воины, что регулярно отправляются в походы. О походах этих надлежит сказать отдельно: Хаб-Элми — страх и боль для окрестных племён. Только за время наблюдения маскифами они дважды отправляли отряды в небольшие оазисы, что идут чередой вдоль той же подземной реки. Грабят, а также захватывают рабов, предположительно для работы на добыче угля и железа. Мудрые из Кодеха говорят, что в основном эти походы нужны знатным людям Хаб-Элми, чтоб держать в страхе окрестные земли и для сохранения воинами умений и боевого духа.
Скиникум перевел дыхание и обвел взглядом собравшихся.
— В Кодехе со слов маскифов, наблюдавших за жизнью народа Хаб-Элми, полагают, что люди с земли в Архабе мечтают стать воинами и время от времени кое-кого из них берут в войско. Принадлежность к войску у них наследственная, так что возвышают, сами понимаете, немногих. Знатные люди народа Хаб-Элми происходят только из воинов, ходят они богато, гордо и надменно, царя своего называют Высочайшим.
Поклоняются Хаб-Элми каменному идолу у выхода воды из-под земли. Всё как обычно у ничейных — шествуют пред ним и украшают, жертвы приносят. Кровавые жертвы тоже есть — рабов из пленных режут. Типичная мерзость ничейных с их кумирами без цели и пути. Нет пути мимо воли Высшего!
— Воля Высшего показывает путь!
— По решению Синклита объявляю скинию в землю Архаб, дабы принести туда волю Высшего и привести народ Хаб-Элми к следованию этой воле через повиновение Завету. Мы дадим им справедливый закон, принесем им достаток без войны и лучшие дети их смогут узнать и принять Завет. Несём Завет!
— Завет в нас!
Теперь Молящиеся походной службы ожидали слов, которые определят жизнь многих из них в ближайшем будущем. Под выбеленным потолком зала собраний стояла тишина.
— Скиния формируется в обычном составе. Один тяжелый стенокат в полном вооружении, один защищенный быстроходник, только из ремонта, шесть котельных тягачей с телегами. Десять совлов с ударным комплектом, из них два взлетающих с телеги. Людской состав набирается без простодушных, только Молящиеся.
Командиром стеноката назначается ниор-цев Шенай Бартеом. Эдона Бартеом, ты подберешь на стенокат людей из уже ходивших скинией. И сам выбери управляющих совлами. Для остальных групп назначишь старших, они людей себе сами наберут.
— Но, эдона скиникум, подбором людей, тем более старших, всегда занимается Пророк. Чем, ради Высшей воли, отличается эта скиния?
— Эдона Бартеом, вопросы принято задавать после оглашения! Жди и слушай.
— Намерение не по пути, эдона скиникум. Прошу простить.
— Продолжаю. Теперь скажу как раз о Пророке объявляемой скинии. Об этом есть отдельное распоряжение Синклита. Все вы недавно слышали решение особого суда о бывшем кир-цеве Годоне Селиоте. Я полагаю, что многие из вас ждут слов и о его участи. Слушайте все! Ныне я объявляю во имя Высшей воли, что именовавшийся Годоном из семьи Селиот назначен Пророком скинии, отправляемой в землю Архаб. На всё время скинии он именуется не иначе как Пророк — запомни это, эдона ниор-цев — и у него будут особые предписания по служению в скинии. И у тебя тоже будут, ниор-цев, имей в виду. Молчите и слушайте! Обсуждать будете в собственное время, а не при служении!
Удивлённые услышанным Молящиеся походной службы смолкли.
— Скиния будет готовиться в течение дюжины дней. Через три дня я жду от тебя, эдона Бартеом, доклад об окончании подбора людей для скинии. И подготовку техники тоже проверять будешь сам каждодневно. Остальное узнаешь позднее.
Молящиеся походной службы! Скинический совет, Синклит и весь народ Завета ждёт от каждого усердия в служении и старания в праведности. Несём Завет!
— Завет в нас!
— Можете расходиться. Ниор-цев Бартеом, задержись. Получишь необходимые сведения.
Стража в тюрьме особого суда сменяется каждый час. Годон Селиот выучил это ещё во время предсудебных допросов, а теперь отмечал по сменам течение времени с утра до вечера. Время текло медленно между допросами, а теперь, после суда, и вовсе почти остановилось. Никто не заходил к осужденному уже третий день, а со стражами, ходящими по коридору, поговорить было невозможно. Набранные исключительно из простодушных "бойцы деревом и железом" неукоснительно следовали приказам и совершенно не желали давать никаких послаблений попавшему под их охрану молящемуся, тем более носившему ранее высокое звание. Это Годон Селиот тоже усвоил ещё до суда.
На выбор осужденному оставалось два занятия — ворочаться на жестком тюфяке, перебирая в памяти по минутам день, когда закончился его путь Молящегося, ведущего основной отряд скинии, либо мерить шагами камеру, вспоминая дословно суд, где кир-цев Годон Селиот лишился звания и имени. Он порой и сам избегал называть себя по-прежнему, как будто фраза из решения суда "и никто больше не знает тебя перед Высшим" была молитвой, получившей ответ, а сам он не более чем включенным этой молитвой устройством. “Или скорее выключенным” — промелькнуло у него в мыслях.
— Ты должен был повести стенокат вперёд по знаку Пророка скинии и только по его знаку же начинать бой с ничейными.
— Да, начать бой по знаку, если ничейные проявят злобу и воспротивятся пути скинии.
— Как ты должен был начать бой согласно опыту и наставлениям?
— Молитвой привести в движение стенокат и направить его на войско и вождей. Приказать стрелкам открыть огонь.
— Молитвой привести в движение? Скажи ясно! Не блуждай в намерениях и не теряй действия!
— Молитвой о горении в двигателе перевести его на полную мощность. Молитвой о разделителе привода соединить двигатель с катками. Молитвой об управлении усилить руль, в случае отказа поставить к рулю сильного помощника. Распорядиться стрелкам молитвами привести орудия в готовность и потом приказать открыть огонь.
— Теперь расскажи сделанное тобой.
— Я увидел, что Пророка гонят палками среди стада свиней и кидают в него нечистотами. И увидел я, что племя смеётся над тем, как он спотыкается и падает, и встаёт каждый раз всё труднее, и кричит ему — Ну скажи своему богу, пусть он вступится за тебя! И я решил вести стенокат на них.
— Пророк дал какой-то знак? У тебя были ещё какие-то приказы, по которым следовало начать бой?