Вчера, в этом сегменте находился Алад V. А вместе с ним, для Валькирии, там находился и шанс раз и навсегда покончить со своим прошлым.
Она сама не помнила, как покинула капитанский мостик и вернулась в свою каюту. Отходившая от стазиса Жаклин радостно тявкнула, но её хозяйка даже не обратила на это внимания: нечто куда более важное вертелось в голове Валькирии. Она беспокойно ходила из одного конца каюты в другой, иногда поднимая глаза и бесцельно глядя на стены, но её взгляд ни на чем не останавливался. После таких промедлений, она снова незаметно для самой себя уходила вглубь своих размышлений и снова пыталась распутать казавшуюся неразрешимой дилемму. Её внутренний голос, который всегда, даже в самых тяжёлых ситуациях подсказывал ей что нужно сделать и как следует поступать, теперь разорвался на две, пытавшихся перебороть друг друга, части.
Одна из них жаждала, вожделела и умоляла Валькирию лишь об одном. О мести. О единственном пути навсегда оставить в прошлом все воспоминания о своём заключении, о палачах и о нём. Эта жажда мести была тем, что беспрестанно толкало Валькирию вперёд и требовало стать сильней, быть быстрее, быть проворнее, быть достойной самой себя, а главное -- никогда и никому больше не позволять себя обижать. В первые месяцы после освобождения, Валькирия только и могла, что утешать себя несбыточными мечтами о мести, о том, как когда-нибудь - стоит только стать чуточку сильней, проворней или быстрее -- как она сможет вернуться в лаборатории Алада и выместить на само?м своём мучителе все те страдания, через которые она прошла с его лёгкой руки. Но стоило подобной возможности подвернуться, как теперь, спустя несколько лет жизни на свободе, в её голове появился другой голос, который изо всех сил зачем-то пытался переубедить её.
Присоединившись к Когтям, она нашла свой дом, нашла друзей и нашла Жаклин - единственное преданное ей существо, которому Валькирия научилась отвечать взаимностью. Она наконец нашла покой. Этот второй голос просил не забывать и ценить всё то, что она приобрела, а прошлое оставить позади, и сделать это мирным путём. Отпустить, принять, пережить. Этот голос говорил ей, что месть не сможет стереть из памяти всего случившегося, а потому и толком ничего не сможет решить. Этот толос пытался доказать Валькирии, что она давно уже сошла с пути мести, и возвращаться на него было бы ошибкой, что вырастив Жаклин, она научилась любить, а не только ненавидеть, а главное, что теперь, среди Когтей, она нашла своей жизни новый смысл.
Эти два голоса вели между собой ожесточённые дебаты в её голове, а сама Валькирия не могла решить, какому же из них следует довериться.
"Даже если Алад окажется там, его смерть ничего не изменит." - подсказывал второй.
Валькирия подняла глаза, уперевшись в стену, развернулась и бесцельно принялась шагать в противоположном направлении.
"Но после вчерашнего, после того как этот мнивший себя богом мерзавец захлебнулся в своей крови, пришпиленный Сканой к своему креслу, на сердце так полегчало..." - поспешил напомнить первый.
"Нельзя же вечно жить одним только прошлым."
"Поэтому нужно покончить с ним, покончить со своим страхом и жить нормальной жизнью."
Не в силах разрешить эту дилемму или даже прекратить внутреннюю борьбу, Валькирия свалилась на пол и зажала руками свою голову. От ферритовой палубы веяло бесконечным холодом. Горячие капли пота катились по всему телу, а в висках барабанили оглушающие удары сердечного пульса. Вдруг она почувствовала что-то новое, что-то успокаивающее и пытавшееся её согреть, будто дуновение слабого тёплого ветра, посреди бури. Валькирия открыла глаза. Подле неё на полу, поднявшись со своего места, лежала Жаклин и обеспокоенно смотрела на свою хозяйку голубыми глазами.
-- А ты, комок шерсти, -- нерешительно пробормотала Валькирия, -- что, думаешь, мне следует со всем этим делать?
Сахаса неохотно приподняла свою голову и устало тявкнула.
-- Да, да, комок шерсти, ты права, -- Валькирия взяла себя в руки и поднялась. - Ты пока полежи здесь, а я скоро вернусь. Я обязательно вернусь.
По вентиляционным шахтам разнёсся эхом нечеловеческий звук, пробудивший Валькирию от вновь нахлынувших сомнений. Что-то неестественное было в нём, что-то тревожащее, будто отзвуки чего-то давно забытого, но у Валькирии не было времени размышлять о нём. Её сердце бешено колотилось в груди, а внутренний голос снова гнал её вперёд. Вперёд на карачках по вентиляционным шахтам. Вперёд во чтобы то не стало. Вперёд к сегменту #13-37 и к своей цели.
Вскоре зазвонил коммуникатор. Рупор пытался выйти с ней на связь.
-- Вал, ты что творишь!? - едва ли не переходя на крик скороговоркой сказал он, как только она ответила. - Змей же чёрным по белому запретил тебе идти на эту миссию в одиночку, пока...
- Прости, Ру, но я должна была явиться сюда. Ради самой себя, понимаешь? - невпопад ответила ему Валькирия и сразу же отключила коммуникатор, чтобы никто больше не смел её побеспокоить. Рупор выругался на той стороне, потерявши с ней контакт.
Валькирия теперь снова была одна.
Неестественный звук, похожий на отдалённый вой или крик снова прокатился по вентиляции, но на этот раз он был громче и чётче. Значит она приближалась к своей цели. Принадлежал ли этот голос новому подопытному возрождённого Проекта Зануки, или же очередному тестовому образцу экспериментов с заражением, которыми Алад был занят всё это время, сказать точно было нельзя. Но этот звук точно не был похож на что-то прежде существовавшее в Солнечной Системе, кроме того, в нём будто бы слышались дальние отголоски Старой Войны.
Неясный звук раздался ещё раз и ещё, на этот раз подальше, после чего Валькирия услышала шипение раскрывавшихся недалеко дверей. За ним разнеслись гулким эхом по пустому сборочному цеху шаги отряда солдат. Валькирия подползла к вентиляционной решётке и заглянула вовнутрь. Это был корпус. Однозначно корпус. Солдаты остановились в самом центре зала, аккурат под вентиляционной решёткой, и начали озираться вокруг. В руках они держали привычные Снайптроны и Деры, однако обмундирования подобного тому, в которое они были одеты, Валькирия никогда прежде не видела. Их костюмы казались куда высокотехнологичнее и бронированнее, чем скафандры обычных солдат. У одного из них на самой верхушке шлема виднелась сферическое, похожее на встроенный в шлем радар углубление. Он держал в руках Супру и был заметно выше остальных - командир.