Глава 1. Изгибы времен
Вормас вздохнул, откладывая в сторону одну из немногих уцелевших страниц элеотранта Алитерис. Он уже довольно давно не выходил из своей лаборатории. Чтобы занять скудный ум своего Правителя и обеспечить себе свободное время для собственных изысканий, ему было достаточно подарить архонту меч из особо тонкого и прочного алого сплава стекла и пообещать еще более мощное оружие. Именно поиском этого оружия он и был занят, как и большая часть армии Архонта, по распоряжению гомункула. Впрочем, Архонт не знал только одного: Вормас не собирался работать на его благо, и оружие искал для личных нужд.
Взяв со стола планшет, Вормас внес правки в уже изученную часть истории Алитерис. Этот фрагмент был крайне не информативен и все же…, были еще записи самого Нуксибора, десницы Видящей. Гомункулу порой удавалось восстановить хронологический порядок событий и это позволяло увидеть картину под правильным углом. С тех пор, как в его руки попала первая скрижаль, и его разум был опьянен ее текстом, прошло уже двенадцать лет, и все эти годы он скрупулёзно просеивал летописи своего народа. Какая ирония: оказавшись среди темных собратьев, его взор устремился в сторону истории прежних эльдар, свободных от варпа, тех самых, которые изгнали его после Падения. Что ж, нет ничего удивительного, что, будучи изгнанным из рядов светлых эльдар, Вормас решил примкнуть к таки же отверженным, тем более что Архонт кабалы Вечного Сумрака, оказался крайне восприимчивым к тонким манипуляциям Вормаса. Будь у него желание, он мог бы сам возглавить кабал, но эта суетная власть пожрет слишком много времени, необходимого для более достойного занятия.
Вормас поднял руку, готовясь внести новую запись в свой дневник, как вдруг, почувствовал бурю эмоций за дверью. Через секунду в его келью уже нетерпеливо стучали.
- Гунсайн, Зентор Гунсайн!
Губы Вормаса презрительно поджались. Он терпеть не мог, когда его именовали Мастером Агонии, поскольку это кличка была в ходу среди прочих гомункулов. Даже само звание «гомункул» он принял весьма неохотно, так как считал себя ученым, а не паршивым палачом, развлекающим знать. Но здесь и сейчас он был Зентор Гунсайн – мастер агонии. На что не пойдешь ради истинной власти, за которой он охотился.
- Войди, - Спокойным голосом произнес он и продолжил запись мысли, которую столь грубо прервали.
В келью вошел эльдар, Армалитар, префект когорты, который возглавлял «поиски оружия» и отвечал за то, чтобы темные эльдары под его началом не отвлекались на всякую ерунду вроде войны или локальной бойни.
- Мы нашли его! – Армалитар даже не потрудился убрать длинную челку с лица и утереть пот со лба.
Вормас прервал ведение дневника и ответил лишь через пару секунд, довольно успешно скрыв свое воодушевление полученной новостью.
- Ты уверен, что это именно он?
Вормас медленно повернулся к капитану и буквально приковал своим взглядом к месту, словно змея кролика. Он не хотел тратить время на сумбурный пересказ Армалитара и потому гвоздем вонзился в его разум…
На этой самой планете у самого ядра…, пещера размером с город, быть может даже с Коммораг. Изрубленные временем колонны, увитые письменами на эльдарском языке. Мысли капитана метались так быстро, что Вормас не успевал рассмотреть текст. Его сознание увлекала река в разбитые ворота – разбитые его исследовательским отрядом - дальше, через арку из белоснежного камня, через укрытые многолетней пылью коридоры, к новым вратам и…, все?!
Вормас выскользнул из разума Армалитара и поднял на него взгляд желтых глаз:
- Что за ними?
- Я не знаю, гунсайн, нам дальше не пройти. Там псайкерский барьер и никто из когорты не рискнет прибегнуть к псионике…, особенно в этом месте.
Вормас скривился от злости, презирая трусов, и резко поднялся с места:
- Доставь меня туда немедленно!
Алитерис разделась и легла под тонкое одеяло. Спальню освещал только голубоватый свет, исходивший от гладких мраморных плит. Мрамор был испещрен жилами, и именно они излучали свечение. Комната Алитерис напоминала некий скрытый ото всех уголок Вселенной, но теперь она не ощущала себя в безопасности здесь. Она долго смотрела на стену перед собой, даже не помышляя о сне.