Она потеряла все. Мир едва обретенный в душе снова дрогнул как в бесконечном кошмаре навеянном ядами Вормаса. Он никогда ее не отпустит, она никогда не будет свободна. Никогда не вернется домой... Ее сестры, те рабы, которых она не смогла защитить, те, чьи жизни она забрала лично… Реос… Из всего что было в ее жизни все дни плена остался лишь ядовитый ключ из кузницы варпа. Она выполнила часть своего долга, но теперь, когда оглянувшись назад, она увидела смерть целого мира, ключ на запястье казался до омерзения ничтожной безделушкой.
Вокруг шла война. Гибель Опустошителя не остановила войска Империума, напротив, и катачанцы и космодесантники бросились в многочисленные битвы с удвоенной яростью. Нельзя дать противнику возможность оклематься. Впереди была Цитадель и окончательная победа над вторгшимися ксеносами.
Все, чего она достигла, это варп-игрушка на запястье, более чем достаточно для алчущих власти, но не для нее... Внезапно ею завладело чувство, что рука с ключом полностью вымазана омерзительной грязью и липкой кровью. Лишь иллюзия отчаяния и злости на саму себя.
Ристелл стиснула зубы от ярости и поднесла заляпанный кровью меч к руке. Ради этого гибли рабы, ради этого погибли ее сестры, ради этого, пусть даже и не ведая истинны шли в бой люди. Из-за него Ристелл вытерпела все муки плена и только из-за него прошла весь путь под защитой Архонта. И теперь Реоса нет…
Рука с мечем безвольно повисла. Сил не было даже на слезы. Словно бездушная машина она развернулась к изрытому взрывами холму, где виднелись белые блики доспехов сестер Ордена Священной Розы и черпая силы в одном лишь желании избавиться от ключа поплелась к ним.
Ночь словно раненый зверь отступала, постанывая разрывами снарядов и заливая землю кровью. Канудат готовился выйти из-за горизонта и посмотреть, что стало с миром, который он оставил в начале войны.
Чем ближе она подступала к сестрам, тем охотнее измученное сознание возвращало ее в «древний» мир ее прошлого. Холм сиял в лучах зари, словно храм эклезиархии. Ее сестры были чисты, их доспехи сияли, словно ореол святости простер над ними сам Император. В их яростных лицах Ристелл не замечала жестокости, она не замечала даже темных, следующих за ней и бросающихся в бой со свирепым орденом. Она видела лишь свет. Тот, который мечтала увидеть с тех пор, как очнулась в рабстве. К этому свету она хотела привести Реоса, вместе с ним растаять в нем, избавиться от темноты в душе, стряхнуть пыль войны и бесконечные игры теней. Найти покой…
Но она одна. Все, что у нее было, осталось там, за спиной, изъеденное болью, оскверненное тьмой, выжженное ненавистью. Вновь утраченное прошлое.
- Они наседают отовсюду!
- Держать оборону, это лишь отчаяние!
Тяжелые удары болтеров отбрасывали кабалитов на землю, сбрасывали с холма, роняли части тел под ноги канонисы. Но она этого не замечала. Вспышка прошлой жизни дали волю слезам, руки не в силах были занести меч для удара и сразить даже тех эльдар, которые посчитав ее лишь бледным призраком проносились дальше, к позициям сестер битвы.
Ноги дрожали, пару раз она подала на колени, но свет впереди заставлял ее подниматься. Как и в прошлом, заряды неведомым образом избегали ее. Они скользили у самой головы, обжигали кожу, царапали пыльную землю, но не тревожили ее.
- Они отступают! Темные бегут!
И действительно, теперь она могла видеть силуэты воинов, стремящихся покинуть захваченный сестрами холм. Они бежали вниз, к Ристелл. Они думали о том, как избежать выстрела в спину. Ей казалось, что подобное было с ней совсем недавно. Но потом все, кто был с ней погибли.
- Вы умрете, - Ристелл не замечала как ее губы расползаются в беспомощной улыбке и шепчут слова.
Она смотрела сквозь воинов, бегущих с холма, а перед глазами мелькали лица тех, кого уже не было.
Никто из кабалитов не поднял меч на нее, не стал тратить заряды излучателей. Она выглядела словно призрак, заблудившийся на поле брани, самый первый из восставших в ожидании судного дня.
Рана на бедре непрерывно кровоточила, но Ристелл уже не ощущала боли. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах, добраться до вершины холма. Она видела там свет и надеялась увидеть того, кто сотворил его. Пусть как падшую грешницу, Император не примет ее, но она молилась о том, чтобы хотя бы увидеть его и попросить прощения, за то, что не оправдала ожиданий.
- Ристелл!
Этот голос казался знакомым, она привыкла слышать его в мыслях, за время в плену, она забыла как он звучит в реальности и отбросила как навязчивую мысль.
- Ристелл!
Она уже была на вершине холма. Словно белые ангелы вокруг замерли сестры ордена Священной Розы.
- Неееет!
Это тот же голос. Только теперь он наполнен паникой и ужасом. Почему?
Ей уже не важно, ибо она увидела ту, кто излучал необыкновенный божественный свет. Паря над землей, не достойной касаться ее ног, опираясь на огромные крылья. Существо, казалось, излучало любовь, яростную, бескомпромиссную, словно праведный огонь.
Ристелл!
- Очистись, ведьма!
Внезапно на фоне ангела возникла фигура в стихаре, почти таком же как у нее, только не изорванном, чистом от крови, незапятнанном грехом.
- Пламенем праведным я выжигаю ересь и спасаю твою темную душу!
Ристелл едва могла различить свою сестру на фоне священного света и она знала, что не достойна смотреть ей в глаза.
- Сестра…, - Прошептали ее губы и безмятежный покой оборвал ее последний шаг.
- Стой, сестра!
Слишком поздно Кхан добрался до вершины холма. Безупречный механизм, сотворенный механикумами покорился воле сестры битвы и освященный печатями чистоты огнемет изверг праведное пламя укрывая с головы до ног испещренную ранами, едва живую девушку, к которой рвалось его сердце.
Нечеловеческий рев вырвался из груди, слезы отчаяния практически полностью лишили его возможности видеть.
Отпихивая сестер битвы с дороги он рвался к ней, к Перышку, объятому пламенем. Он кричал, невольно спуская с цепи псионические силы, словно взрывной волной отбрасывающие всех вокруг. Но они были бессильны остановить неизбежное. Он не мог вернуть секунды назад, не мог успеть…