Эта мысль даже успокоила канониссу. Теперь она знала, что путей отступления у нее нет и даже если ее возлюбленный Мастер сумеет одолеть армию Архонта Реоса, до того как ее отправят в Коммораг, он не сумеет ее защитить от правосудия Инквизиции. Единственное, что ей оставалось, это узнать про Сердце Мира, узнать тайну ключа к нему (возможно удастся украсть его или уничтожить) и попытаться освободить пленников, пока они не попали в руки Гомункула Вормаса. К беспомощным рабам, измученным голодом и пытками Инквизиция отнесется более
снисходительно, а уцелевшие Сестры Алмазной Ярости находятся в не лучшем положении, чем простые рабы. Возможно и
они избегут сурового приговора Ордосов.
У Ристелл была последняя возможность послужить Империуму.
У нее нет времени на сомнения. Когда любой выбор приводит к
смерти, остается выбрать самую достойную. Если свою жизнь она уже проиграла, то все что она может это попытаться спасти чужие.
Канонисса встала перед зеркалом, закрыла глаза и прочла молитву Императору, самую простую, ту которую помнила с детства, которой учат матери своих маленьких детей по всему Империуму. Затем она облачилась в одеяние предоставленное Архонтом. Оно действительно напоминало бригантину: длинные полосы ткани свисали спереди и сзади, чуть более короткие по бокам, узорным орнаментом они переходили в корсет с прозрачным кружевом по бокам и тонкими золотыми нитями, паутиной укрывшими плечи Ристелл. Обворожительно порочная, с блеском невинности в печальных синих глазах. Канонисса провела рукой по своим волосам, вспоминая предложение Архонта подстричь их, но она решила, что теперь ей не к чему возвращаться к стандартной прическе Сестер Битвы.
Ристелл вернулась в комнату и с удивлением обнаружила на столе поднос с едой. Похоже пока она предавалась тягостным раздумьям в душе, какой-то раб прошел в комнату. Недавняя тошнота оставила после себя чувство голода и на этот раз она не стала пренебрегать кухней Темных Эльдар. Насильно скормленный ей гомункулом кусок мяса и… кровь Архонта, не надолго подарили ей отвращение к еде.
Покончив с едой Ристелл легла на кровать и глядя в потолок, стала продумывать свои ходы в предстоящей игре с Архонтом Реосом.
Сейчас он, вероятно, объяснялся с Гомункулом, выторговывая ее жизнь. Иерархии у Темных эльдар как таковой не было. Главными становились самые умелые войны и хоть искусное владение оружием ставилось во главу угла, были среди Темных и умельцы другого рода. Как и Архонты, те кто выбрал изучение темных наук и обрел огромные знания в области пыток, мутаций, технологий, Гомункулы считались в обществе эльдар независимыми экспертами. Союзы с Повелителями Кабал для заплечных дел мастеров были лишь способом раздобыть побольше подопытных для изуверских экспериментов и каждый Гомункул после удачного похода, получал свою партию рабов.
Если интерес Архонта не вполне был понятен Ристелл, то любопытство Вормаса не оставляло никаких сомнений в его желании узнать как устроена предводительница Ордена, посвятившего себя службе Императору.
Ристелл вспомнила безумные отчеты тех, кто побывал в плену у Темных и сумел дотянуть до относительно спокойной смерти. Вечный хаос и борьба за власть перебрасывала их из одной Кабалы в другую, зачастую один Гомункул, получивший украден-ных у другого рабов либо продолжал эксперименты своего предшественника, либо проводил новые на уже изуродованных варп-мутациями пленных. Невольно канонисса вспомнила о Талосе – ужаснейшем творении Гомункулов, машина, напоми-нающая собой скорпиона, утыканного многочисленными лезвиями внутрь которого сажают доведенного до агонии раба. Его конвульсии заставляют машину двигаться и уничтожать все на своем пути, а постоянные наркотические и мутагенные инъекции не дают рабу погибнуть, испытывая каждую нотку симфонии боли. Для такой машины были нужны сильные волей рабы, рабы желающие бороться за свою жизнь и за свои убеждения… такие как предводительница преданных Императору Сестер.
В Коммораге за рабами следят гораздо меньше, чем в походе, ведь там бежать некуда и рассчитывать на легкую смерть в темных переулках города (а других там нет) тоже не приходится. В этом городе никто и не знает про легкую смерть. Ристелл слышала от своего учителя, что многие рекруты Имперской Гвардии покидают войска дезертирами, когда доходят до изучения Темных эльдар. Ужасы описанные очевидцами повергают их в такой шок, что они более не в состоянии держать оружие и охотней встретятся с гневом комиссаров, нежели с детьми тьмы.