– Отнесите её в дом. Стелла-первая и ты, Харзи - побудьте с ней. Головами отвечаете, если что!
Когда его распоряжение было выполнено, он нашёл глазами старосту, и голос волшебника зазвенел металлом в ночном воздухе.
– А теперь я хочу знать - что здесь происходит? И никому не расходиться!
Бедолашный крестьянин, обливаясь потом, попытался привычно стащить с головы шапку, но оказалось, что впопыхах он её и не надел. Помявшись, староста оглянулся на односельчан, а затем кое-как выдавил.
– Ну, в общем, вашсветлость…
Локси некоторое время глядел на него, а потом жёстко усмехнулся.
– Мне что же, придётся ждать? Или послать за розгами, да приказать опять вас воспитывать?
Горбатая Шувзи, опираясь на клюку, шагнула вперёд. Её глаз с такой злобой блеснул на молодого лорда, что у того просто нестерпимо засвербели руки - сунуть старуху в ту же петлю, из которой только что вытащили молодую красивую служанку…
– Не в обиду вашей милости… Бин-то, она не дочка Лукиша. Старый лорд Мэй, отец того, что вы так лихо железкой продырявили…
– Ну, и? - в голове волшебника начало что-то проясняться.
– Так Визил-то, чтоб его в аду Падший миловал - он о том знал, что сестра. Однако ж, всё одно снасильничал год тому, да в чём мать родила из старого замка, что ваша светлость спалили, и выкинул…
Локси уже прикидывал, в каких выражениях будит говорить с хоббитянкой, ненароком подстроившей ему такую неприятность.
– Старый Лукиш, ясно дело, не любил байстрючку - поедом ел. А теперь точит, старый пень - пусть тебя молодой лорд обрюхатит. Да потом и деньжат отсыплет… Дескать, всё одно порченая, а жизни тут ей не будет, - угрюмо и непримиримо скрежетала старая карга.
– Мать или ещё какая родня есть? - поинтересовался волшебник.
Старуха подумала, и отрицательно покачала головой.
– Мать её, сестра моя, уж три зимы, как… никого, в общем, окромя меня.
Обернувшись, Локси вызвал Иллена.
– Отсчитай старому Лукишу сто цехинов серебром. И чтоб завтра же его и след простыл. Если хоть раз появится на моей земле - висеть ему под ближайшим крепким деревом на манер груши.
Затем повернулся к Шувзи и, не обращая внимания на изумлённые голоса обсуждающих его слова крестьян, сказал.
– Ну давай, вещай дальше, коль начала. И глазами не зыркай так люто - я перед тобой и людьми ни в чём не провинился.
Пожевав губами, старуха удержала в себе некие так и просящиеся слова, и продолжила, глядя прямо - да не в глаза, а в самую душу.
– Я своё отжила, спасибо богам, так что смерти не боюсь… Скажи правду, лорд, перед людьми - огулял девку? Обещал чего?
Сначала вокруг воцарилась такая тишина, что стало слышно, как гном угрюмо сопит своей трубкой, затмевая звёзды клубами дыма. Затем народ глухо зароптал, но Шувзи гневно вскинула свободную руку.
– Цыть, окаянные! Пусть молодой лорд слово молвит! - и голоса разом смолкли.
Локси с горечью подумал, что вряд ли он будет обладать здесь такой же властью, как эта дряхлая, перекрученная жизнью старуха. Как ни верти - а он здесь чужак, пришлец.
– Нет, - просто ответил молодой волшебник.
Блестящий, бездонно чёрный глаз Шувзи некоторое время пытливо смотрел на него, а затем старуха недоумённо моргнула.
– А ведь правду бает - то я ясно вижу.
Люди вокруг оцепенело молчали. А Шувзи некоторое время размышляла, опустив голову, затем снова подняла свой пронзительный взгляд.
– Ну и дурак. Дважды дурак! Нет - трижды!
Реназ, зарычав и стиснув в руке нагайку, шагнул было вперёд. Старуха коротко взглянула на него и бросила, словно цепному псу.
– Уймись!
Удивительно, но сильный, рослый солдат послушался.
Вздохнув и сдержав становящееся всё более нестерпимым желание украсить висящей старухой ветвь яблони, Локси негромко ответил.
– За слова бранные я с тебя потом спрошу, не на людях. Но объясни - почему… дважды и даже трижды? Раз уж у нас тут такие речи пошли.
Шувзи погрозила ему клюкой в сухой руке, и он с удивлением услышал её негромкий смех.
– Ох, лорд… молодой да пригожий - ну прямо тебе красавец-елф, а уж их я повидала! Да и Бин редкой красоты деваха, неописуемой просто - неужто не хотелось покувыркаться да в…ь ей во всё своё удовольствие?
Немного смутившись, Локси кивнул.
– Ну отчего же… только я то по делам мотаюсь, то устаю так, что до постели не помню, как и доберусь - сплю на ходу.
– Вот тебе и первый раз дурак! - фыркнула старуха. Затем пожала тощими плечами.
– Ну и огулял бы девку, ну обрюхатил - то дело житейское, и для лордов очень даже привычное и нужное. Пригрел бы и её, и дитё, обеспечил - не бедный, чай. Кому от того убудет?
Завидя, что волшебник пожал плечами, Шувзи ткнула в него пальцем.
– Вот тебе два! - и, судя по лицам, собравшиеся вокруг крестьяне, солдаты и женщины склонны были согласиться с её словами. Трудно было бы представить себе какого-нибудь барона или рыцаря, и чтобы у него в деревнях не оказалось с десяток побочных детишек. Для улучшения породы, так сказать.
– И напоследок тебе ещё моё слово, лорд Локси. Ну привезёшь ты нам однажды жонку, молодую вертихвостку столичную. Будет она по балам скакать, да рога тебе наставлять. А ты всё одно ночами будешь с Бин детишек строгать, или вот с этой елфой - приметила я, как она на тебя посматривает… - и взор старухи как-то непонятно скользнул по обмершей Невенор.
– Ежели не с обеими сразу - знаю я вас, молодых да благородных, - усмехнулась старая вещунья.
– Что, не права я, ежели хорошенько-то подумать?
И молодому волшебнику почему-то нечем было возразить.
– А был бы на третий раз умный - да взял бы себе настоящую хозяйку. И красавица, и благородных кровей. Людей знает, о деле не забудет - и почитали бы её да слушали, как никакую другую. Смотри уж правде в глаза - кругом ты сплоховал, лорд, - Шувзи укоризненно покачала головой и вздохнула напоследок.
– Ну, ладно - теперь приказывай вязать да на ветку - а то я не вижу, как ты на верёвку зыркаешь…
Старая женщина замолчала и склонила голову. Локси смотрел на неё, и отчего-то ему было больно и как-то легко одновременно. А затем он сделал то, чего от себя никогда не ожидал - он шагнул к Шувзи и низко, до земли, поклонился.
– Спасибо тебе. За слово смелое, за правду в глаза. Где ж ты раньше была, старая кочерыжка?.. Но я всё равно по-своему сделаю.
Он протянул ладонь в сторону Иллена, и хоббит, трепеща от волнения - угадал ли? - вложил в неё не кинжал с левой стороны пояса, а кошель с правой. Локси не глядя зачерпнул горсть монет и высыпал неслыханное для крестьянина богатство старой Шувзи.
– Хату обнови свою - крыша совсем прохудилась. Да чтобы в этих лохмотьях я тебя больше не видел, - и пренебрежительно ткнул рукой в ветхое платье.
Старуха побренчала серебром в подоле, недоверчиво глянула на молодого волшебника, и по своей неисправимой язвительности проворчала.
– Будто вовсе без одёжки я краше буду…
Сначала захохотал гном - гулко, всласть, хлопая себя руками по бокам. Затем громко заржали солдаты, с восхищением поглядывая на старую перечницу. Ну, раз такое дело - селяне тоже захихикали, коли лорд не гневаются.
И последним к общему хохоту присоединился тоненький, серебристый, с едва заметной горчинкой смех эльфийской лучницы.
Да, мой лорд, я проиграла эту битву. Права старая Шувзи - кругом права. Тебе нужна в дом хозяйка, мать детей, советница в делах и любовница в постели - всё это, и сразу - всё это есть у Бин. Она человек, в отличие от меня - она своя.
И всё же… ты, мой милый, одновременно и эльф, и человек. Когда-нибудь ты поймёшь это, став единым целым - а отмерено тебе много. И тогда меня - никого иную - меня ты отведёшь под своды Вечного Леса и назовёшь своей. Всё же у меня не такая рыбья кровь, как ты считаешь. Но я умею ждать. Ждать и бороться за своё счастье, потихоньку выдирая его из хватки Судьбы.
И я буду ждать. И всегда буду, пока однажды, вдоволь испив горечи и удовольствий из чаши под названием Жизнь, ты заметишь рядом меня - скромную серую птичку Невенор из клана Поющего Ветра.