Добротный каменный мост, где даже в самой узкой верхней части спокойно могли разъехаться две добротные телеги, оставил по себе хорошее впечатление. Борг, тот и вовсе спешился и самым придирчивым образом осмотрел, обстукал и ощупал выдающееся сооружение каменных дел мастеров. Правда, когда снизу из-под арки вылезло нечто огромное, зелёно-мокрое, склизкое и шумно сопящее, гном так рванул обратно в седло, что сопровождающая отряд до столицы Шныряющая так и покатилась со смеху.
– Да это же тролль!
Из дальнейших расспросов изукрашенной узорами воительницы удалось выяснить, что тролли это сильные, исполнительные и безобиднейшие существа. Хоть мозгов у тех наберётся едва ли на чайную ложку, но силушкой творцы всего сущего троллей не обидели. И то сказать - глядя на перевитую пластами мышц медленно ворочающуюся тушу, вполне закрадывалась мысль, что при такой силе мозги и впрямь, в общем-то, ни к чему. Потому троллей использовали на строительстве и ремонте, где требовалась недюжинная сила. А этот как раз осматривал опоры моста после весеннего паводка.
Гном в сомнении посопел, поглядывая на махонькие глазки на непропорционально маленькой лысой голове, и куда более уважительно - на ручищи, толщиной и мощью более похожие на толстенные деревья. Но согласился, что такие помощники, если они и впрямь безропотные и смирные, очень даже ничего.
Шныряющая заверила, что тролли преданностью и спокойствием ничуть не уступают собакам, и иногда даже на их попечение оставляют маленьких детей. Корми, не обижай, да воспитывай иногда - и эта безропотная зверюга всегда будет самым преданным и исполнительным слугой. При том, что в башке у ней едва помещается сотня слов и от силы пара куцых мыслишек…
Седьмица путешествия от пограничных с орками районов до столицы прошла более-менее спокойно. Огненная Крыса, получившая такое необычное прозвище за своё необъяснимое пристрастие к сказкам и страшным историям о пожарах и горячих чувствах, слушать и даже сочинять кои и сама была большая мастерица, поручила Шныряющей сопроводить гостей в столицу, попутно избавляя тех от ненужных происшествий и инцидентов.
Впрочем, самому Локси такая покладистость не знающей удержу царицы вовсе не показалась странной. Судя по сонному и счастливому виду Ахеллона в первый день поездки, повелительница-Крыска таки добилась своего. И удовлетворила своё любопытство - если не сказать большего.
Правда, и в последующие ночи Жозефина с Ахеллоном времени даром не теряли - судя всё по тому же вечно полусонному эльфу и отчаянно-счастливо сверкающим глазам эльфийской чародейки. Шныряющая, отчаявшись отбить Локси у Невенор, обратила свой взор на гнома. Хоть того и трудно было назвать образчиком столь ценимой здесь утончённой мужской красоты, но его мастерство в обращении со всякого рода оружием, а также неутомимость в постельных утехах оказались весьма приятным сюрпризом для изукрашенной татуировками воительницы.
Короче говоря, путешествие в столицу оказалось вовсе необременительным и даже приятным. Но вот и оно подошло к концу.
Меж двух высоких привратных башен, сложенных из каменных глыб такого неподьёмного размера, что воображение тут же услужливо нарисовало ворочающих их здоровяков-троллей, Шныряющая почирикала что-то с предводительницей стражниц - вооружённых и крепкого сложения женщин - предъявила полномочия, заключающихся в каких-то непостижимых для Локси особенностях завитушек нанесённых на лицо и тело рисунков, а также именной браслет оставшейся в пограничье царицы.
К слову сказать, здесь было принято, чтобы патрулирование неспокойных и опасных районов несли не регулярные армейские части верховной царицы, а личные отряды знатных матрон. Вроде как отбывали повинность у сюзерена. И Локси, прикинув, склонен был согласиться с мыслью, что Огненная Крыса занимает в здешней иерархии положение что-то навроде нашего барона или графа. А стало быть, начало дружеских отношений положено. И при случае, возможность сослаться на знакомство очень даже может пригодиться…
Распахнутые по случаю дневного времени городские ворота остались позади, и отряд проехал шагов этак полсотни меж двух глухих каменных стен, образующих коридор и упирающихся в такие же ворота, мощью не уступающие внешним. А сверху на проезжающих смотрели бойницы и более широкие, до поры закрытые люки, таящие за собой явно не самые приятные сюрпризы для незваных гостей.
М-да… здесь знают толк в фортификации. А стало быть, войны масштабом и организованностью ничем не уступают тем, что периодически сотрясают далёкую, оставшуюся на полуночи родину.
Внутренние ворота тоже уплыли назад, и Локси осмотрелся, запечатлевая в памяти внутреннюю привратную площадь. Да то же самое, дамы и господа - бесконечные ряды торговцев и лавок по сторонам, людское бушующее и гомонящее море посередине. Пыль и жара, шум и гам. Правда, воздух всё же был почище - не иначе как извечное женское пристрастие к чистоте всё же сказалось в обустройстве города и муниципальных служб.
Что ж, хоть какое-то приятное разноообразие, - подумал Локси, пока Шныряющая путаными улочками вела отряд к местному аналогу нашего постоялого двора или гостиницы. Пока добрались, заселились, уговорили сытный и весьма недурственный ужин, над огромным городом уже поднялся вечер. Поглазев из почти заросшего плющом окна на отвратительно шумную и грязную после просторов последних дней улицу, волшебник дождался, пока Невенор вдоволь искупается в деревянной бадье. Затем кое-как поплескался сам. И заснул едва ли не раньше, чем добрался до постели.
Великий город, порождение ума бесчисленных поколений цариц, строительниц и градоначальниц, медленно отходил ко сну. Утих шум на улицах, сменившись чёткой и звонкой поступью редких патрулей. Пыль улеглась, и жара сменилась благословенной прохладой.
А на широкой постели, едва накрывшись белоснежными простынями, спали двое. Эльфийская воительница и разведчица разметалась в обворожительной наготе, положив голову на плечо своего друга. И могучей силы боевой маг, чья мощь потрясала воображение и чья верность привлекала многих. И грезились им не города, не дороги, не выжженные беспощадным солнцем пустыни - мягкий серо-зелёный полумрак под сводами далёкого Вечного Леса баюкал их сны, напевая свою бесконечную и сладостную песнь.
Глава 39. Дела скорбные.
Стоя у окна, Локси самым беззастенчивым образом предавался безделью. Выражалось это в том, что он пускал кольца дыма наружу, в жаркий уличный гомон летнего полдня. Увитая плющом стена гостиницы приятной зеленью хоть и затеняла окно и комнату, но между разлапистых листьев была прореха достаточной величины, чтобы видеть кусочек разморенной зноем улицы, редких прохожих, и такой же словно облитый мохнатой зеленью дом напротив.
А если ещё забыть о том факте, что стоишь не где-нибудь в Фалстене или Сабре, а в трудновообразимой дали от родного королевства, в столичном граде Левии, то и вовсе тоска брала - настолько всё было похоже.
Однако стоило лишь перегнуться через ещё хранящий утреннюю прохладу подоконник и, высунув голову в зелёную листвяную бойницу, всмотреться пристальнее, то сразу обнаруживались некоторые отличия.
Во-первых, так режущий глаза матриархат. Волшебник чуть отодвинулся обратно внутрь окна, чтобы солнце не пекло макушку, и недобрым словом помянул здешние нравы. В самом деле, стоило только лишь на миг задержать взгляд на какой-нибудь милашке в весьма скудной одежде, коих тут имелось превеликое множество, как тебя самым недвусмысленным образом причисляют к… а и действительно? Локси мимоходом задумался - как же здесь называют продажных девиц мужского пола?
Во-вторых, на улице под окном, у столиков затенённой веранды кабачка наискосок, да и в самой гостинице околачивалась такая толпа заметных опытному взгляду соглядатаев (топтунов, тихарей, филёров - нужное подчеркнуть), что поневоле впору то ли чувствовать себя важным лицом, то ли обдумывать, какие же здешние законы ты нарушил. Можно, правда, списать сие любопытство на исконно присущую полиции да специальным службам недоверчивость. А предполагать, что королевство таких размеров может существовать без оных, было бы по крайней мере, наивно.