AURO
снова подыграл моему воображению. Или уже не знаю что, но!
Я увидел, увидел это.
Одинокий каменный клык, белеющий среди хаоса штормовых волн. Буро-свинцовое грозовое небо. И огненный болид, падающий по крутой дуге. Взрывом сносит верхнюю часть Клыка, и нечто нестерпимо-яркое проплавляет камень, уходя вглубь. Лава, как сажевые слёзы, стекает вниз, скапливаясь у кромки воды, и застывает причудливыми смоляными оплывами. От внутреннего жара одна из нижних граней Клыка трескается, образуя проход в каверну.
Путь к Купели Рассвета.
Я неслышно проскользнул мимо извивающихся в белой пыли червей, мимо спящих циклопов, миновал медузоподобные бархатистые щупальца, вросшие прямо в скалу. Тропинка вела вниз, во тьму, и скоро мне начали попадаться огнистые черви. Они, словно живые ручейки огня, текли по полу, оставляя дымные следы. Я обходил их по самой кромке, либо упирался ногами и плечами в уступы стен и замирал, пропуская их под собой.
Элементали магмы, как слизни, наполненные лавой, бродили по коридорам, и, чтобы их миновать, мне приходилось забираться ещё выше, под самые своды. Размеренное сонное существование монстров было обманчиво. Увидь они меня, скажем так, во плоти, и поток магических атак затопил бы остров. Наконец основной коридор упёрся в глухую скалу, в основании которой я обнаружил узкий лаз. Немного поободравшись, я протиснулся по нему и оказался в самом сердце острова.
Круглая, абсолютно чёрная пещера. Стеклистые изломанные бока. Волны застывшей лавы под ногами. В центре, в каменно углублении – родник живого рассветного огня, полный собственным яростным светом, кристально-белым с вихрящимися льдисто-голубыми, аквамариновыми и лавандовыми переливами.
Как во сне я вынул мечи и вложил их в пылающую купель. Тёмно-ореховые клинки погружались всё глубже и глубже в жидкий огонь, пока не утонули в нём полностью. Мои руки, обнимающие рукояти, проталкивались навстречу огню, пока полностью не ушли в звёздное сияние.
И началось испытание! Сухой ветер далёкой пустыни ударил мне в лицо. Он давил, пытаясь вытолкнуть меня из Купели, а я сопротивлялся ему. Я сопротивлялся! Я наклонялся всё ниже и ниже, врастая ногами в пол, врезаясь клинками в иссушающий поток. Горло пересохло, и сглатывать стало просто нечем. Едкие слёзы скопились в уголках глаз. Плечи отчаянно заныли. Ветер усиливался. На меня навалился весь СтарКлык, и я чувствовал содрогание от каждой волны, ударяющей в него.
Сжав зубы, я держал его! Перед воспалённым взглядом встал образ плачущего Сато-сана, и холодный дождь той ночи омыл меня, придавая сил. Ради него, ради его дочери, столько перенёсшей в жизни, я должен постараться.
Я держался. К едким слезам добавился солёный пот. Кажется, я прокусил в кровь губу, и солёная смесь наполнила мой рот. Жар охватил тело, будто меня зажали между плавильных печей. Воспоминания Айнкрада – двухлетняя борьба со смертью – ожили внутри. Кирито, здесь нет никакой борьбы! Что это испытание по сравнению с любой смертельной битвой Айнкрада?! У меня лишь снижен болевой порог, и меня выдернут из погружения в любой момент, если жизненные показатели ухудшатся.
Надо просто…
И я терпел! Я уже начал гореть, а веки отказывались закрываться, словно под них насыпали золу. Сердце стучало гулко и тяжело под грузом всего океана, волновавшегося на моих руках. Я был ободран до каркаса чистой воли. Прошлое, настоящее и будущее отступило – осталось только желание стоять.
В самый последний момент, уже за гранью моих сил, каменные стены раздались, и дух моего виртуального тела воспарил над зелёными океанскими волнами, прокатывающимися над пустынной бездной. Этот миг полёта – настолько пьянящий и захватывающий – впечатался в память вечно живой частичкой. Я летел к самым дальним горизонтам, прочь от Магических архипелагов, и чем дальше – тем выше становились волны и крепчал ветер. И где-то уже на самом краю, где океан сливается с серым ничто, где пятисотметровые валы бьют в дно земли, там я увидел Его.
Он – как ось мира – вырастал из вод, и океанские брызги долетали лишь до коленей. Мускулы, самый малый из которых был больше острова, в упорном единстве расталкивали Мироздание, олицетворяя саму суть мощи. Руки обнимали перевёрнутый купол неба, а на гордом лице застыли нечеловеческие решимость и твёрдость.
В это мгновение меня выкинуло из вселенной Магических войн, и я обнаружил себя лежащим в тихой комнате, запутавшейся в паутине коридоров. Сисидо-сан взволнованно смотрел на меня, а один из помощников делал какую-то инъекцию. Я непроизвольно глянул на свои руки – ожогов, вроде, нет. А вот глаза и язык действительно высохли.
- Внучек, не надо так надрываться, – в глазах Сисидо-сана застыл упрёк.
- Ну, всё же нормально, – я медленно начал вставать. Отчего-то я испугался, что закружится голова. Хотя нет, действительно, никаких болевых ощущений. Только зверский голод.
- Сходи, поешь, – угадал мои мысли Сисидо-сан. – Тут везде указатели, ты не заблудишься. Кроме того, каждый сотрудник знает тебя в лицо и всегда поможет.
Идя по длинному коридору, я изучал информационные подписи-стрелки на полу и стенах. Ещё один маленький квест моей жизни. Перед обеденным залом встроенный сканер опознал меня и приветливо мигнул моей фотографией. Я занял место в небольшой очереди. Сразу вспомнилось недавнее посещение «Голема». Пока я уминал несколько порций рыбы с рисом, в голове крутилось воспоминание о пиве в объёмистой деревянной ёмкости и тушёных свиных рёбрышках с кислой капустой. Под конец пришло сожаление, что никак нельзя насытиться виртуальной едой здесь и…
Память! Токио. Императорский дворец. Я и Асуна договорились погулять вместе. Она стоит в одиночестве на улице – девушка в красно-белых цветах гильдии «Рыцарей Крови». Моя Асуна. Она так глубоко в своих мыслях, что произносит свой вопрос вслух:
- Так чем же отличаются наши миры?
- Ничем. Только количеством данных.
Так я сказал тогда. Но это неправда. Виртуальный мир может воспроизвести чувство голода. Чувство сытости – когда плотно поел. Но ты не наешься на самом деле. Не наешься так, чтобы продолжать жить.
За соседним столиком раздался смех. Один из молодых людей – по-видимому, рассказчик – держал палочки толстыми концами вниз.
- Да это анекдот времён моего деда, – махнул рукой его сосед.
- Нет, правда. Я клянусь, правда! И я ему говорю: – Да наоборот! Попробуй наоборот!
Словно мучительно вспоминаемое слово что-то закрутилось у меня в мозгу. Наоборот. Попробуй наоборот. Нельзя наесться в выдуманном мире, но наоборот… Нет. Никак. Неожиданно для себя я съел слишком много, и мысли приняли сонное направление. Я убрал поднос в утилизатор и потащился назад. Тихие коридоры ещё сильнее навеяли дремоту. Сато-сан внимательно взглянул на меня и вынес приговор:
- Восемь часов сна. Вот, прими-ка снотворное.
Я проглотил капсулу и плюхнулся на гелевый матрас. Что со мной такое?
Восемь часов сна. Восемь мгновений смерти, как сказал бы Ницше. Я вскочил, подброшенный внутренней пружиной-будильником. А?
- А-а.
Надо сходить… ну, лицо сполоснуть. А дальше… Дальше –
- Начать соединение!
Закатное небо Айнкрада. Ой, нет. AURO опять сплёл свои мечты с моими. Разумеется, в Айнкраде не могло быть такого неба – облака проплывали за пределами Радиуса, а над головой темнел монолит следующего уровня. Вечернее небо Магических Архипелагов было великолепно. Больше, чем великолепно. В жизни, из-за объективных – чтоб они провалились – физических законов закатное солнце не может делить небосвод с крупными – с кулак величиной – тёплыми звёздами, раскиданными по кошачьему бархату ночи. Тучи не плывут так торжественно, почти не меняя очертаний, полные старого золота на западе, налившиеся малиновым сиропом в зените, затканные жемчужно-серым шёлком – на полночь.
Я стоял у тайного фонтана. Мои мечи привычно – так привычно! – ждали за спиной. Я достал правый и осторожно, словно боясь сломать, раскрыл его характеристики.