- Воля Айнкрада призывает тебя, – мрачные слова накрыли Семирамис дымным смогом.- Воля истинного Айнкрада вынесла приговор. Гниль. Страх. Смерть. Сорок семь смертей. Ты познаешь предназначенное.
Резко отвернувшись, рыцарь впечатал Чёрного Киллера в стену, так, что осколки камней вдавились и вспороли грудь и живот, а кровь вперемешку с расщеплёнными костями потекла вниз.
Второй рукой он выломал камень прямо из блока, которому полагалось оставаться неразрывной частью арены, и впечатал этот снаряд в лицо мага. Чёрный Киллер распался кровавым дождём. Стон прокатился над полем, и в мутных белёсо-пепельных клубах всё пропало.
Арки и стены приняли прежний вид, кровь исчезла с песка арены, и лишь рыцарь какое-то время стоял, склонив голову и приложив руки к груди. К видевшим его в тот момент пришла одна и та же мысль. И сотни игроков не смели пошевелиться, и даже вздохнуть, глядя, как страшное создание читает безмолвную молитву.
Наконец, рыцарь распрямил плечи, и туман, сгустившийся в жарком летнем воздухе Семирамиса, поглотил его.
====== Глава 18. Все вместе. 02 октября ======
Время около девяти вечера.
Эгиль в десятый раз протирает и без того чистые бокалы для шампанского. Я знал, что, закончив с этим, он пройдётся полиролью по барной стойке, по латунному крану в пивном бочонке, по музыкальному аппарату, наполняющему небольшое помещение блюзовым ленивым прибоем. Проверит, ровно ли выставлены стулья. Прищурится на ряды дорогих коньяков и бренди. Сотрёт несуществующее пятно с блестящего кафельного пола. Глянет в зеркало, поправляя парадную «бабочку».
И начнёт всё заново.
Когда Эгиль рассказал о победе в конкурсе по армрестлингу «Сильнейшая рука Токио», никто из нас ещё не понимал, насколько она важна для него.
Мы заявились, как обычно, около семи вечера. Выставив знакомую табличку «зарезервировано на сегодня», хозяин расположил нас в уютной глубине бара. Пока остальные посетители неспешно расходились, я молча прихлёбывал капуччино, размышляя, с чего начать объяснения.
Бар опустел. Я поднял глаза, готовясь произнести заготовленную речь, и замер с открытым ртом.
Эгиль преобразился. Теперь на нём красовался блейзер с неизвестной мне эмблемой клуба, белоснежная рубашка с чёрными пуговицами и пышная атласная «бабочка». Излишне добавлять, что и поношенные «левайсы» он сменил на отутюженные чёрные брюки. И этакий вот джентльмен, не обращая на своих друзей ни малейшего внимания, озабоченно вглядывался в хрустальные глубины бокалов, словно желая отыскать там ответы на мучившие его вопросы.
- Братюня, – заметил Кляйн. – ты не слишком серьёзно всё это воспринимаешь? Ну, выиграл. Молоток. Приз тебе уже вручили. Не спорю, двадцать тысяч портретов Вашингтона стоят того, чтобы попотеть…
- Ты как был мальчишкой, так и остался, – перебил Эгиль. – Деньги тут совершенно не при чём. Поставить цель и добиться её. Никогда не слышал о таком? Думаешь, легко после реабилитации войти в форму? Выделить время на тренировки? Утренние – в шесть, вечерние – в полночь.
Кляйн примирительно поднял руки:
- Брат, спору нет! Ты добился. Ты мужик. Но чего теперь-то волноваться? Скоро дыру протрёшь в стакане.
- Я повторяю – твоё миропонимание на уровне школьника. Носить титул «Сильнейшая рука Токио» – вовсе не значит купаться в деньгах и красоваться перед девочками в «ламборгини». Это ответственность. Это соответствие. Тем, кто был до тебя и будет после тебя.
- Мне кажется, – улыбнулась Асуна. – что, оставаясь самим собой, ты нисколько не уронишь своего титула. Ведь ты Эгиль, наш друг. Один из лучших людей, кого я знаю.
- А я считаю, он правильно делает, – вдруг возразила Синон. – Чтобы произвести впечатление на девушку, надо постараться.
- Какую ещё девушку? – поперхнулся Кляйн.
- Идиот! Ты думаешь, это всё ради дурацкого звания? Эгиль ждёт девушку.
Пять пар глаз вопросительно уставились на тёмнокожего мужчину. Шесть, если прибавить Юи, участвующую в наших посиделках с помощью виртуальной камеры Альвхейма, и вычесть Синон.
- Жду, – то ли с вызовом, то ли с паникой ответил Эгиль. – Но к тому, что она красивая девушка… исключительно красивая молодая женщина… это не имеет никакого отношения.
- Да ла-а-адно, – протянула Синон.
- Не имеет, – гнул своё Эгиль. – Она – глава сети модных фитнесс-клубов. Как победитель конкурса, я заключаю с ней соглашение на… на… хм, как же это называется?
- Торговля телом, – подсказала Синон.
Эгиль подозрительно посмотрел на неё, но благоразумно воздержался от комментариев.
- Кирито, – схватился он за меня, как за спасательный круг. – Выкладывай уже про свои приключения.
- Нет, а что за девушка-то, я не понял? – заинтересовался Кляйн. – Ты с ней близко знаком?
- Нет! – отрезал Эгиль. – До этого мы встречались один раз на официальном приёме. Прекрати нести чушь и не вздумай клеиться к ней.
- Красивая, богатая и не замужем, – я думал, Кляйн сейчас начнёт слюни пускать. – Не всем же красоткам вешаться на Кирито. Должно и мне что-то перепасть.
- Кстати, – буркнула Асуна. – Насчёт красоток, которые вешаются на Кирито.
Вот и настал мой час.
Пока я подробно пересказывал всё, что со мной произошло в Магических войнах, перед глазами вставали одна за другой картины прошлого. Впрочем, у каждого нашлось, что добавиться.
- Моя удочка!
- Наикрутейшие мечи, братюня!
- Твои айнкрадовские характеристики, папочка!
- Запишешь мне их меню?
- Братик, ты видел сны в игре?
- Чё за ауральный битер?
- Многозарядные посохи? А отдача у них какая? А линия крови строится так же?
- А кто такой Гиес?
Силика улыбнулась мне счастливой улыбкой, словно тени мрачных предзнаменований вовсе не касались её.
- Гиес – такой хм… монстр из древнегреческой мифологии. Очень сильный. По преданию у него имелось сто рук. Так что когтей надо полагать… нууу-у… наверное, пятьсот.
- И кто его убил?
- Да никто не убил.
Совершенно невинный вопрос Силики заставил меня снова перебрать в уме известные мне факты. Действительно, если не случайна цепочка событий от начала моей регистрации до настоящего момента, то имена мечей также несут свою информацию. Почему Гиес?
Что родилось из Семени Акихико Каябы, возращённого гением Робина МакМануса и разработчиками PanLine, и наполненного мечтами сотен тысяч простых игроков? Асуна подвинула свой стул вплотную к моему и прижалась, взяв за руку.
- Всё же стоило пойти с тобой. Хотя бы одному из нас.
Я покачал головой.
- Плохо или хорошо, но все знаки сходятся на мне. Неужели ты не замечаешь?!
- И эта… эта… козявка с косами – это тоже знак?!
- Тоже, – твёрдо сказал я и посмотрел в её большие чайные глаза. – Я… я не могу сейчас рассказать всего, но Уния многое перенесла – и в жизни, и в недавнем сражении в WMO. Я помог ей в трудный момент. Она увидела во мне защитника и инстинктивно…
- Влюбилась? – закончила Асуна.
- Да не влюбилась, – я пристукнул кулаком по коленке. – Битвы в Айнкраде грозили нам смертью. Но корень угрозы оставался обезличенным. Любые мобы, так или иначе, символизировали невидимую и неосязаемую систему, которой управлял Каяба. Помнишь его на площади в первый день? Именно от него, сбрендившего маньяка, исходила угроза. Всё остальное оставалось набором цифр. Синий кабан мог убить меня абсолютно так же, как босс на 75-ом. И, преодолевая страх смерти от одного, мы как бы преодолевали его и перед всеми остальными.
В Магических войнах угроза персонифицирована. Нужно не бояться каждого в отдельности. И чем сильнее монстр по игровым характеристикам, тем больший страх он внушает тебе, тем сильнейшую боль причиняет. Мечта Каябы. Игровая реальность берёт под контроль настоящее.
Уния встретилась с самым сильным боссом в игре на данный момент. Все его атаки обрушились на неё одну, и я могу только догадываться, какую боль и какой страх ей пришлось вытерпеть. Представь, что тебя мучает монстр, но запас здоровья у тебя в сотни раз больше, чем у нормального человека. И ты не можешь просто упасть в обморок.