Я не стану врать, что хорошо помню детали того поцелуя. Со мной на некоторое время случилось нечто, описать которое подробно я не могу.
Потом…
Потом я открыл глаза, и низкий грудной голос с удивительным неяпонским акцентом произнёс:
- А теперь, ушастая дрянь, попробуй наставить на меня свою зубочистку ещё раз!
====== Глава 19. Дядюшка Ку. 08 октября ======
Почти неделя прошла после памятной встречи в баре «Кафе-кости». Дела, накопившиеся дома, в моей реальной жизни, требовавшие неотложного решения, заставили переключить мозги. На совещании, которое мы устроили с Дай-саном, Сисидо-сэмпаем и Такэо-саном, я подробно изложил все мои приключения и выводы, которые смог сделать. Хотя нет, не все.
То, что рассказала мне Юи, я не собирался доверять никому. Мог ли я поступить иначе после того, как она выговорила: «Папочка, я, кажется, влюбилась в Призрака»? С этой вот головной болью я и жил несколько дней, отвлекаясь повседневными делами. Рассказ моей дочки не оставлял сомнений: встреченный ею игрок обладал уникальными силами, в которых, может статься, не отдавал себе отчёта.
Я настойчиво гнал от себя мысль, что именно он и есть Призрак, уповая на версию о некоей доброй Стороне, никак не смешанной ни с Призраком, ни с Рыцарем. По временам мне начинало казаться, что неприкаянный дух Акихико Каябы воплотился в WMO, и тогда меня прошибал холодный пот. Именно его мечтой было влиять на внешний мир из виртуального. А придавать программам человеческие черты – разве не шаг в этом направлении?
С другой стороны, огонёк безумной надежды, тлевший во мне и Асуне с тех пор, как мы встретили нашу Юи – огонёк надежды на встречу в реальном мире – разгорался с новой силой. Конечно, для меня моя дочка с начала – живая, самая что ни на есть! Но, оказывается, для неё самой всё это время не хватало чего-то важного. Возможно, мы называем это сознанием. Ощущением себя живым, живущим. И вот чувства пришли к ней в полной мере. Вместе с любовью…
Или – пускай с детской наивной влюблённостью. Девочки часто бредят взрослыми героями. Я вздохнул, и лёгкий осенний воздух наполнил мою грудь. Сегодня утром я покинул исследовательский корпус PanLine, где ночевал, и пошёл в сторону Тосимы, намереваясь дойти до Кошинзука. Залежавшиеся мышцы приятно ныли, когда я переходил на бег. Метров через пятьсот я возвращался на шаг, а потом снова прокачивал навык скорости.
Таким макаром я одолел около пятнадцати километров и незаметно для себя оказался в районе Асака. Геймерская судьба забросила меня сюда впервые. Приступ голода, накативший при первом погружении в Магические войны, вновь дал себя знать. Я усмехнулся. Мой банковский счёт сильно проигрывал в разрядности тому, что открыл директор Сато в игре: шиковать не выйдет. Я замедлил ход и медленно потащился вдоль ресторанных вывесок.
Я мог представить их смешение в ночной тьме, напоминающее огненное многоцветное море:
- деревянные, расписанные золотом, с живыми язычками пламени в продолговатых китайских фонариках из рисовой бумаги;
- неоновые извивающиеся полоски, жужжащие перегретым газом;
- ярчайшие плазменные и светодиодные ожившие картины;
- огромные проекционные баннеры, преображающие стены домов;
- лазерные светлячки на тротуаре.
И весь этот фасадный фейерверк пронизан запахами кисло-сладких соусов, дымных подливок, запеченной рыбы и мяса и тонким ароматом специй, разговорами тысяч людей и весёлой музыкой караоке.
Сейчас в утреннем сером квартале оставалось тихо – многие заведения открывались к пяти-шести вечера.
Раздумывая впоследствии, что именно привлекло моё внимание, я решил: скрип. Порывы зябкого осеннего ветра раскачивали вывеску на длинном медном стержне, покрытом пятнами патины. Тёмные деревянные загогулины, которые я вначале принял за иероглиф «Фу», сложились в два перекрещенных меча. Моих меча. Волчьи головы щерились с рукоятей, и фиолетовые прожилки тянулись по лезвиям, как хамон. Я врос перед дверью и упёрся взглядом в название.
«Забегаловка дядюшки Ку».
Внутри горел слабый свет, и табличка на нескольких языках извещала, что «Забегаловка открыта». Я забежал. В зале, украшенном тёмными дубовыми панелями от пола и до самого потолка, царил полумрак – свечи на шести пустующих столиках едва-едва противостояли теням. Окон, кроме фасадного, завешенного крупнополосными бамбуковыми жалюзи, не имелось. За высокой барной стойкой, перегораживающей всю заднюю часть, суетился пожилой китаец. Столешница доходила ему до самых плеч, так что виднелась только лысая голова на сухой старческой шее, а жёлтая свеча, прилепленная с краю, не освещала, а, скорее, резала лицо бороздами морщин.
- Доброе утро! Доброе утро! – захлопотал хозяин, низко кланяясь, так, что исчезал на несколько секунд из виду. – Первый посетитель! Счастливый посетитель! Вот, присаживайтесь.
Я получил меню – такое засаленное, что иероглифы почти скрылись под пластами жира. Впрочем, цены оказались на удивление низкими, а названия блюд более-менее знакомыми. Мой живот заурчал, призывая сделать заказ.
- Эээ… Вы принимаете электронные платежи? – промямлил я, краснея.
- Конечно, – растянулись в улыбке морщины хозяина. – Конечно! Мы идём в ногу со временем! Жизнь меняется – и дядюшка Ку меняется. Дядюшка Ку – это я.
- О… Э… Рад знакомству, одзи-сан-Ку. А я Кадзуто Киригая.
И чего меня потянуло знакомиться?
- А! Очень рад, очень рад! – закивал старик. – Такой спортивный молодец. Я видел, как Вы бежали. Нужно много и правильно питаться для занятий спортом. Вот мисо, вот японский хлеб с пророщенной пшеницей, вот бобы с токийским соусом, вот натто, вот такояки – тесто в них особенное, вот… Чакин-шибори любите? Вот чай. Вот…
- Э-я-бы-хотел…, – попытался прервать я поток словословия, но – напрасно.
– Всё очень вкусное и недорого! Сейчас скидка на морепродукты, а первому посетителю «счастливая» скидка. Всё выйдет в тысячу сто иен.
Перед этим я уже не устоял.
Удивительные события продолжались. Дядюшку Ку принёс кушанья сразу, будто бы они дожидались именно меня. Впрочем, слово «дожидались» не совсем верно, поскольку такояки оставались тёплыми, хлеб почти что горячим, а чай – дымящимся.
- Господин Ку…
- Не, не, никаких «господин», просто дядюшка.
- Дядюшка. А что за вывеска у Вас? – пробурчал я с набитым ртом. Незнакомые мне специи ощутимо раскаляли нёбо, придавая вроде знакомой еде невероятный вкус.
- А. Недавно сменил. Счастливая вывеска! Что-то клиентов стало маловато – и я сменил. Сразу подействовало! Старая, с фениксом, не работала.
Я продолжал уплетать мой завтрак. Старик ласково смотрел на меня.
- У Вас так вкусно готовят, дядюшка, – спохватился я через несколько минут.
- А! Благодарю. Стараюсь. Жизнь меняется, вкусы меняются. Беру старые рецепты – добавляю новые ингредиенты. И наоборот.
- Отлично получается!
Покончив с большей частью еды, я несколько умерил темпы обжорства.
- Дядюшка.
- А?
- Прошу прощения, если отвлекаю Вас…
- А! Не. Что ты, Кадзуто-кун. Никого же нет.
- Ага. Я про вывеску всё. Что она обозначает?
- А! Древняя история. Сейчас расскажу. В легендарную эпоху Троецарствия в год земляного дракона случилось страшное землетрясение. Это произошло в западных пределах царства Шу. В священной местности Сигу земля провалилась на несколько ли, открыв старые захоронения. Лю Бэй, узнав о том, повелел осмотреть их, лично отправившись туда. К его прибытию те из тайных пещер, что вскрылись при землетрясении, были осмотрены, и всё их содержимое поднято на поверхность. Среди предметов нашлись старые глиняные таблички. Согласно древним иероглифам возраст захоронений к тому времени превышал двадцать тысяч лет. Лю Бэй приказал тщательно переписать все тексты с табличек и вернуть всё на прежние места, запечатав входы в пещеры.