Лиз и Сугу. Эгиль и Кляйн. Силика и Синон. Асуна и я. Юи и Уния. Снова вместе. Но теперь мне всё кажется, что кого-то среди нас не хватает.
Конфликт Магических войн исчерпан. Расследование чрезвычайной комиссии завершено. Мой персонаж возвращён в ALO. Его игровые характеристики привычны и обыденны. Уютные блюзовые волны обволакивают меня.
- Давай уж, не тяни, – хрипло смеется Уния.
Мне всё никак не привыкнуть к её тембру, и я вздрагиваю всякий раз. Да, она-то знает.
- Один из двух молодых ассистентов, – в памяти всплыло его лицо, открытое и добродушное, искренне озабоченное перспективой потери работы.
- Первым на крики прибежал его напарник. Они сцепились, и Призраку удалось оглушить парня.
- Призраку? – вопросительно подняла брови Асуна.
- Мне известно его настоящее имя, но…, – я дёрнул щекой, – но не хочу, чтобы оно осталось в нашей памяти. Да и для него самого имя, данное при рождении, не имело значения. Его нашли спустя двое суток.
- И? – Синон сердито фыркнула. – Что суд сможет предъявить ему? Взлом аккаунтов? Когда конкуренты PanLine узнают о нём и его разработках, заплатят все его долги и вытянут из любой тюряги.
- Суд ублюдку не понадобится, – процедила Уния.
- Я же говорила…
- Он мёртв, – просто сказал я.
Синон осеклась и посмотрела на меня странным взглядом. Она-то знала. И я догадывался, что именно она сейчас подумала.
- Он умер сам, – поспешил продолжить я. – От… от… Наверное, у этой болезни есть точное медицинское название. По сути, гниёшь заживо. Разваливаются связи на клеточном уровне. Организм настолько утрачивает сопротивляемость, что если в рану попадут споры или семена, они могут даже прорасти, а мухи отложить личинки. Как в кусок мяса…
Кляйн подавился молочным коктейлем.
- Гхххх… Чё?!
- Врачи сказали, под конец он выглядел, как древний старик. Всё кончилось в несколько дней.
- Сгнил в муках, падаль, – Уния до хруста сжала кулак. – Как и те недоноски…
- Какие это? – вскинулась Синон.
Я глянул на Асуну. На её лице, да и лицах остальных застыл вопрос.
- Когда Юи и Юри встретились…, – я неуютно передёрнул плечами, – дочка рассказала обо мне. О нас. О многом. В том числе о гильдии «Весёлый гроб». Вы ведь знаете, что их реальные имена тщательно скрываются службой национальной безопасности во избежание мести со стороны родных тех игроков, кого они убили. Юри каким-то образом удалось вычислить нескольких из них в WMO. Он сделал с ними то же самое, что и с Призраком. Об этом я узнал после, у членов дома Арго…
- Арго?! – удивлённо вскрикнула Асуна.
- Да. Та самая, – я чуть улыбнулся. – Некоторые не меняются, верно? Я смог восстановить многое из истории нападений Рыцаря и Призрака. Служба безопасности PanLine отследила троих членов «Весёлого гроба», на которых напал Рыцарь. Хотя нападением это называть глупо. Скорее… казнь.
От воспоминания о том, что я услышал из уст очевидцев, у меня перехватило горло. Глубоко в груди вскрылась саднящая рана, в которую плеснула холодная морская волна. Нет, я не должен думать об этом. Об этих словах. Это невозможно, Кирито, невозможно. Я сделал усилие и закончил:
- Лишь один обратился в больницу по месту жительства. Его случай занесли в архив, как медицинскую аномалию и на этом дело закрыли. Копаться никто не стал. Ещё один отдыхал в Южной Африке, и его болезнь отнесли к местной лихорадке. Третий, бандит не только в виртуальном мире, но и в жизни, был убит в перестрелке с полицией в Италии.
- То есть, не было никакой магии? – Силика смотрела на меня, как зайчонок, прижав руки к груди.
- Нет. Сисидо-сан и лучшие учёные PanLine сейчас изучают приборы, обнаруженные в тайниках Призрака. Он действительно смог усовершенствовать AURO, усилить его, и разработал новые алгоритмы взаимодействия с полем человека. Пользуясь личным доступом директора Сато, он смог загрузить обновления на японский сервер. Призрак и сам признался, что никакой магии в его приборах нет.
- А Юри? – тихонько спросила Асуна.
- Юри… В начале он был обычным игроком. Но после устроенного Призраком взлома системы что-то изменилось. Он смог подключаться к игре без Амусферы, с помощью одного лишь AURO. Не спрашивайте, как это возможно. У меня нет ответа. Может быть, когда он Рыцарь, мир Магических войн доступен ему на уровне чувств, эмоций, которые столь сильны и точны, что могут заменить и зрение, и слух, и осязание. Соприкосновение душ, которое возможно лишь с живыми игроками. Вспомните, Рыцарь никогда не реагировал на программных монстров, словно они и не существовали.
Я скосил глаза в сторону изображения на сликвидовском экране, где на толстой ветке сидела крошечная фея пикси. Если это не магия, Кирито, то, что это, спросил я себя. Я не знал ответа.
- Значит, Юри и Призрак от рождения такие? – спросил Эгиль.
- Это лишь мои догадки…, – я замялся, но, сделав усилие, продолжил: – Я кое-что скажу вам, и это навсегда должно остаться между нами. Не знаю, что там насчёт Призрака, но что касается брата… В школе он тяжело болел. Редкий вирус гриппа, как я понял. Я… звонил его матери, чтобы всё рассказать. Так и узнал. От вируса клетки мозга могли… мутировать… что как-то усилило его ауру… После болезни Юри сильно изменился. Вирусное осложнение на внутренних органах. Кроме того, появилась куча фобий. Это совпало с переездом семьи в другой город. Старые друзья и знакомые не пожелали иметь с ним ничего общего. Он стал им не нужен… такой. Как, собственно, и никому.
Я замолчал.
- Что же дальше? – спросила Лиз.
Я взял салфетку и написал на ней семизначное число. Поставил знак €.
- Это премия, выданная мне PanLine. Часть я верну господину Сато за истраченное игровое золото. Часть родителям, чтобы… ну, чтобы не считали меня бездельником. Ещё – на подарки к Новому году. На новый компьютер для Юи. И всё равно останется очень много. Поэтому я предлагаю…
Когда я закончил, все согласно кивнули.
- Только…, – Кляйн неуверенно поёрзал стаканом, – успеем ли выучить язык?
Я улыбнулся:
- Мы постараемся. Тере, венд Кляйн. Туул он кюлм. Торм он тулемас
* *
Я одиноко стоял на платформе, вглядываясь в утренние сумерки.
Скоро девять, но всё же очертания предметов нерезки и расплывчаты. Такова осень в здешних широтах. Из сгустившегося тумана вынырнула высокая фигура, закованная…
Я вздрогнул. Сила ауры приближающейся тени накатывала, как океанский прибой. Нет, Рыцарь лишь пригрезился мне. Высокий широкоплечий мужчина в длинном плаще с поднятым воротником. Ботинки с квадратными носами, чёрная кожаная шляпа. Чего не хватало? Тяжёлый волевой подбородок, твёрдый взгляд и «браунинг».
Он поднялся по боковому пандусу и медленно, будто бы крадучись, пошёл ко мне. Когда он остановился в нескольких метрах и взглянул из-под полей шляпы, я понял, что «браунинга» точно нет. Подбородок никакой не волевой, круглый, с ямочкой. Нижняя челюсть сильно утоплена, наверно, из-за неправильного прикуса, не исправленного в детстве. Губы пухлые, а нос слишком большой, мягкий и длинный, чтобы назвать мужественным. Несимметричные глаза – один выше другого – с испугом глядели на меня.
Неделю назад я написал ему письмо с просьбой встретиться. Наедине. Вдвоём. Пустынная железнодорожная станция, где в это время никого нет. Раннее утро. И море за спиной.
- Брат, – сказал я, с усилием растягивая звуки незнакомой речи. – Брат.
Из здания вокзала, из-за скамеек, из узких ниш, на лестницах и всходах слева и справа – появились люди. Подбежав, они замкнули нас полукольцом. Юри с испугом огляделся. Чтобы убежать оставался только один выход – прыгать с платформы на залитые туманом пути.
Вперёд вышла Асуна. Я с тревогой наблюдал, как она вплотную подходит к нависающей над ней фигуре. Асуна протянула руку и сжала широкую мужскую ладонь, судорожно прижатую к груди.
- Сейчас не нужно бояться, – просто сказала она.
А потом подошли все остальные, и Юри неловко, не выпуская из своей правой ладони руку Асуны, пожимал левой протянутые руки.