Тем временем, стрелка часов медленно, но верно подбирается к восьми. И это, пожалуй, самое мирное утро в жизни этих троих.
— Значит… — брюнетка в удивлении поднимает брови. — Ты поручил Эм Дейву?
— Это дело — его. Что не так?
— Нет, все нормально, — поджав губы, Джина переводит взгляд на Эмму и с улыбкой хлопает её по бедру. — Тогда нам пора собираться.
Девушки как-то даже слишком быстро ретируются из кухни, оставляя Джеффа наедине со своим кофе и негодованием. Он смотрит на свои руки и думает, постоянно думает: о новых подробностях одного застопорившегося расследования, о сестрице этого ушлёпка Рика, что притащилась в участок с адвокатом и стала орать о человеческих правах, о красной татуировке, о том, что неплохо было бы заправить бак, о красной татуировке, о том, как черт подери, хочется спать. Примерно на пятом круге обдумывания одних и тех же деталей, полусонное прокуренное сознание капитана замечает эту грёбанную закономерность — красная татуировка Эммы. Это как температура в тридцать семь — самая мерзкая и неприятная. Воспалительный процесс, ослабленный организм, вирус — её красная татуировка. И зацепился же, идиот, за такую-то чепуху!
Он нервно смотрит на настенные часы. Дожидаться, пока соберутся две женщины, одна из которых голливудская актриса — наказание господне. Терпение его быстро достигает своего предела: он нервно стучит пальцем по столу, страдальчески вздыхает, составляет завещание.
— Джефф! — слышится голос Джины где-то из глубины квартиры. — Джефф, принеси мой телефон, пожалуйста! Он на столе!
«Совсем обленилась, Скотт», — думает полицейский и недовольно поджимает губы, хватая мобильный.
Откуда доносился голос его девушки — задачка не из простых, но капитан справляется и с ней, вернее, думает, что справляется. Он медленно бредет в спальню, едва слышно открывает дверь и резко замирает в проходе.
Замирает и его сердце.
И все жизненные процессы.
Когда он видит её: сногсшибательную, нереальную, магическую, фарфоровую девушку. Эмма стоит спиной к нему, пытаясь застегнуть молнию на чёрном топе, и на теле, на её изящном теле, нет ничего, кроме белых кружевных трусиков, полосы бюстгальтера и этого грёбанного незастёгнутого топа. Каскадом спадающие на спинку пшеничные кудри, кукольная талия, упругие ягодицы, ровные загорелые ножки — всё это заставляет Джеффа в ужасе и жажде сглотнуть слюну, оперевшись о дверной косяк. Он ошибся, попал не туда, но как ошибся, как ошибся-то! Увидеть это зрелище, воочию убедиться в нереальности Эммы — не каждый этого достоин, и капитан рад, нет, просто безумно счастлив, что по такой идиотской случайности это право досталось ему. Всё его мужское либидо обостряется, раздражение и банальная неприязнь к этой девчонке разбивается прямо об этот подтянутый зад: он видит её, такую красивую, такую изящную и такую далёкую, не в силах отвести взгляд, не в силах схватить волю в кулак и отправиться к Джине. Нет, он на такое не способен, он просто не может так жестоко с собой обойтись!
— Джина, — Эмма подпрыгивает, пытаясь застегнуть неподатливую молнию, — Джина, помоги застегнуть.
Не думая ни секунды, он подходит неслышно. Сердце его бьётся где-то в горле, пока Джефф, затаив дыхание, перехватывает её пальцы и отводит их в сторону, хватается за собачку молнии и медленно, мучительно медленно тянет её вверх. Кончики пальцев касаются позвоночника, он втягивает носом аромат её волос и в наслаждении прикрывает глаза. Это каторга, катастрофа, крах всему, что они выстраивали, и виной тому — её маленькое изящное тело под его грубыми пальцами.
Эмма замечает неладное лишь тогда, когда чувствует прикосновение. Это не пальцы Джины, это не её духи, это не её дыхание. Сердце девушки проваливается в пятки, голова кружится, но она так и не решается обернуться.
А из-за плотной джинсовой ткани топа игриво выглядывает что-то красное: оно выделяется на матовой коже её спины, оно притягивает взгляд, и Джефф мгновенно находит объект своих раздумий прямо на её теле. Первые буквы какой-то фразы смотрят на него с ухмылкой, словно читая его мысли, словно чувствуя его мучения.
Красная татуировка.
Та самая красная татуировка!
И Эмма мгновенно оборачивается, не давая ему потерять голову и захлебнуться эндорфином. Джефф сжимает челюсти и не спешит делать шаг назад. Молния застегнута, просьба выполнена — так что же они стоят? Что же она стоит, завороженная и пораженная, не решаясь на свою очередную истерику в его адрес? Не убегает, не отбивается, не брызжет ядом? Она смотрит ему в глаза. Словно всё в эту секунду вспыхнет пламенем, а он будет её единственным спасением. Капитан блуждает побежденным взглядом по её лицу. Бог есть, и он все видит, и судьба есть, и это именно она снова отомстила ему за тот кофе. Он во второй раз за это утро проиграл, он пал к её ногам, к её идеальным ровным ногам.
Их тяжёлое, сбитое дыхание сливается воедино, взгляды приклеены друг к другу, тела в двух дюймах друг от друга, она не думает, а все его мысли принадлежат лишь её телу, лишь её татуировке, лишь её молчанию. Эмма не способна оттолкнуть. Джефф не способен уйти. И всё вокруг дымится, тлеет, горит, пока где-то позади не слышится скрип половиц.
Эмма и Джефф в унисон оборачиваются к двери. Джина в недоумении смотрит на них, сдвинув брови и сложив руки на груди.
Бешеный поток ледяной воды вмиг тушит разбушевавшееся пламя.
Комментарий к Глава 9.
Простите, что задержала, в последнее время совсем нет сил писать ❤️ Безумно люблю вас, спасибо вам за ваше терпение и любовь ❤️ Бесконечно люблю ❤️
========== Глава 10. ==========
«ШТИЛЬ И БУРЯ»
— Что здесь происходит?
Воцарившуюся тишину в спальне можно потрогать — настолько сильным оказывается устоявшееся в ней напряжение. Фраза, словно кнопка паузы в режиме замедленной съёмки, заставляет Эмму и Джеффа мгновенно обернуться на источник звука. Немое удивление, стыд, ужас, страх — всё это отпечатывается в их взглядах, некогда испепелявших друг друга. Мысли, что не тревожили Эмму за все время до прихода Джины, теперь роятся в бешеном вихре, поднимая шум в ушах и бешеный стук сердца. Джефф же, спокойный как удав, но при этом сломленный, уничтоженный, ни черта не понимающий, стоит в мрачном молчании. Они бледнеют, багровеют, теряют дар речи, а Джину вдруг озаряет. Она широко открывает рот и делает шаг по направлению к ним. У Эммы единственное желание — выпрыгнуть из окна, упасть так, чтобы провалиться сквозь землю. Джефф остаётся неподвижным. Он не сделал ничего, о чём бы жалел, за что бы оправдывался.
— Я поняла, — в удивлении шепчет брюнетка. — Джефф… что бы ты ни задумал, отойди от Эммы. Я прошу тебя, я говорю это не как её подруга сейчас, я говорю это как коп. Умоляю, просто отойди.
Эмма и Джефф переглядываются. Джина бледная, как смерть, осторожно подходит к актрисе, берет её за руку и отходит с ней на несколько шагов от ошеломленного мужчины. Они отпускают взгляды друг друга лишь тогда, когда Эмма видит перед собой обеспокоенное лицо подруги.
— Он ничего не сделал? Ты покраснела, это от страха? — девушка прикладывает свои ладони к её пылающим щекам, а затем оборачивается к капитану. — Ты ей угрожал? Что, что произошло за эти две минуты?
Они оба обретают дар речи не сразу. Эмма отстраняет её ладони от себя и прячет взгляд, не в силах посмотреть ему или ей в глаза. Капитан сжимает челюсти и качает головой.
— Ничего не было. Я просто перепутал комнаты. Думал, ты здесь.