Он улыбается.
— Ключ.
Дрожащими руками девушка берет его с полки, садится обратно и с недоуменным видом протягивает его Джеффу. Мужчина перебирает ключ в руке, не решаясь сказать и слова. Расставаться с Джиной оказалось проще, чем делать Эмме такое предложение.
— Дай руку.
Эмма протягивает ему ладонь. Джефф вкладывает в неё ключ на цепочке и закрывает маленькую ладошку в кулак, сжимая его. Девушка улыбается, поднимая на него взгляд.
— Я понимаю, что ты всё равно откажешься переехать ко мне, пока у нас всё так… шатко. Да и для тебя, голливудской фифы, моя берлога хоромами не покажется, но я просто хочу, чтобы у тебя всегда была возможность прийти ко мне. Если, конечно, захочешь.
В душе расцветают настоящие экзотические сады от его слов, порхают бабочки и поют птицы, как в самых ванильных мелодрамах, как в диснеевских мультфильмах, как во снах, после которых Эмма просыпалась в холодном поту. Они оба не привыкли чувствовать, оба не привыкли впускать кого-то в свое ценное одиночество, а теперь сидят здесь, рядом, такие близкие друг другу люди, не представляющие своей жизни без этих эмоциональных качелей. Эмма никогда не хотела нарушать своё личное пространство. Джефф никому не хотел доверяться так глубоко.
И вот исход — его ключи в её руке.
— Так ты согласна?
Эмма закусывает губу, улыбаясь и часто кивая. Джефф облегчённо вздыхает, когда девушка поворачивается к нему спиной, собирая волосы и поднимая их, чтобы он надел на неё цепочку. Грубые мужские пальцы касаются нежной кожи шеи, что мгновенно покрывается мурашками. Она не скрывает счастливой улыбки, и когда он застегивает цепочку, оборачивается и обнимает Джеффа, оставляя на его губах быстрый поцелуй. Капитан довольно улыбается, поглаживая её по светлым волосам.
— Знаю, мы с тобой грыземся всё время, но, наверное, не будь мы такими… тяжёлыми людьми, мы бы и не познакомились, да?
— Да, — актриса усмехается. — Врезавшись в тебя, я бы извинилась и пошла дальше.
— А познакомившись ближе, я бы включил всю свою напускную вежливость, за глаза думая: «Какая высокомерная актрисулька! И что она о себе возомнила?».
Они взрываются хохотом, после которого Джефф шипит от боли. Спохватившись, Эмма кладёт руку ему на плечо, умоляя мужчину прилечь. Наконец, после нескольких минут мольбы, он всё же сдаётся, увлекая за собой и её. Эмма ложится рядом, положив голову на его грудь и проводя пальцем по бинтам. Молчание длится недолго, но оно настолько уютное, что девушке и вовсе не хочется его прерывать. В конце концов, не сдержавшись, она поднимает голову и касается своими губами его губ. Щетина колется, его большие руки на её талии, дыхание прерывистое и поцелуй из трепетного становится страстным. Эмма отрывается от его губ и улыбается, проводя ладонью по его щетине.
— Эм, — задумчиво бормочет он.
— М-м?
— Я расстался с Джиной.
Сердце актрисы пропускает удар. Она резко приподнимается, испуганно заглядывая в его глаза, а затем и вовсе подскакивает с кровати, что делает и Джефф, с трудом вставая и возвышаясь над ней.
— Ты… что сделал?
— Я с ней порвал. Но я не сказал о тебе ни слова, можешь не волноваться.
Эмма в панике принимается расхаживать по палате. Джефф знает, что значит это выражение лица и эта походка: ещё секунду — и змеиная чешуя вернётся на свое законное место.
— Я просила дать мне время, — отрешенно шепчет девушка, резко останавливаясь. — Не могу поверить, что ты сказал ей, Джефф!
— А что мне оставалось делать? С вами обеими шашни крутить? Тогда составь график, когда мне с тобой быть, а когда с ней! Может, впишем ещё кого-нибудь? Ты ведь вполне к этому лояльна.
— Причём здесь это? — голос девушки срывается на крик.
— Эм, успокойся.
— Она моя подруга! Все её подозрения падут на меня после вчерашнего!
— А что было вчера?
— Не важно. Чёрт. Черт! Она должна была узнать это по-другому, я должна была это сказать!
— Я не понимаю, почему ты психуешь. Я сделал это, чтобы быть свободным. Чтобы быть с тобой.
Джефф остаётся на удивление спокойным. Вероятно, лекарства замедляют его реакцию, в то время как Эмма рвёт и мечет от этой разрушающей новости. Джина, должно быть, сейчас разбита. И тот факт, что она не позвонила подруге сразу после расставания, только подтверждает тот факт, что она обо всем догадывается. Блондинка хватается за голову и прерывисто дышит, когда Джефф подходит к ней и прижимает её к себе, все ещё держа на расстоянии от себя, чтобы не задеть бинты. В глазах её уже застывают слезы, она нервно теребит ключ на цепочке и старается не разреветься. Конечно, он поступил правильно. Конечно, это прекрасно, что они расстались.
Только что теперь делать Эмме? Поговорить с ней сразу, просить, молить её о прощении, искать сотни оправданий себе и своему поступку? Но какие, какие тут могут быть оправдания? Она полюбила её мужчину, она разрушила их отношения!
Эмма отстраняется от Джеффа, стирая мокрые дорожки от слез и хватает с его кровати свою сумку. Он в непонимании смотрит на неё.
— Куда ты собралась?
— Я… я думаю, теперь мне тоже придётся пройти через это. Я должна поговорить с ней.
Годы их дружбы, беззаботные, весёлые, где-то печальные, где-то трогательные мелькают перед её глазами. Эмма не может поверить, что это конец, что двадцать лет просто канули в лету, исчезли, разбились о зелёно-голубые глаза капитана Джеффа. И причина — она сама! Джина никогда её не простит, она и видеть её не захочет! Но если бы всё было лишь в прощении и отчаянии…
Эмма вдруг вспоминает истинную причину собственного испуга и отчаяния. Нет, нет, сейчас точно нельзя идти к Джине! Всё ещё очень горячо, рана ещё свежа, а помимо этого есть ещё кое-что, что-то, чего уверенная в себе актриса боится больше, чем потерять роль. Больше не говоря Джеффу ни слова, она буквально вылетает из его палаты, направляясь к лифтам, когда у самого коридора вдруг с размаху вписывается в чью-то грудь.
— Твою мать, глаза разуй! — шипит Эмма, потирая ушибленный лоб и поднимая взгляд на виновника аварии.
Сверху вниз на неё с ухмылкой смотрит никто иной, как Дейв. Сложив руки на груди и покачав головой, детектив поднимает брови.
— Могу сказать тебе тоже самое.
Эмма нервно сглатывает, оглядываясь по сторонам. В пустом коридоре нет никого, и девушка на долю секунды позволяет своим лихорадочным чувствам одержать над собой верх.
— Дейв, я… — она вздрагивает и всхлипывает, обхватывая себя руками. — Я подлая сука.
Он усмехается.
— Ну, это не новость. А случилось-то чего?
Стирая мокрые дорожки от слез, Эмма глубоко дышит, заставляя себя окончательно не разреветься. Ларсон словно смотрит в самую её израненную душу, доставая её наружу и разглядывая все рубцы, нанесённые за этот месяц. Он поджимает губы и притягивает девушку к себе, обнимая её и успокаивающе поглаживая по спине.
— Иди сюда, — шепчет он в её волосы. Эмма содрогается в тихом плаче, прижимаясь к мужчине. — Это Джефф тебя довёл?
Она качает головой, все ещё не в силах что-либо сказать.
— Значит Джина, — детектив печально усмехается. — Пойдём, нужно подышать воздухом.
Он уводит её сторону лестницы запасного выхода, ступенька за ступенькой поднимаясь все выше. Девушка не задаёт лишних вопросов, впав в состояние настоящей комы, и только глаза её стеклянные и редкие всхлипы говорят о том, что она всё ещё здесь. Дейв толкает тяжёлую дверь на себя, и в лицо Эммы ударяет поток тёплого воздуха, что и вырывает её из мыслей.
— Крыша? Ты привёл меня на крышу? — дрожащим голосом бормочет она, оглядываясь.
Дейв проходит вперёд, подходя к самому парапету и доставая из кармана пачку сигарет. Оглядываясь по сторонам и обнимая себя за плечи, Эмма неуверенно подходит к детективу. Они стоят рядом, вглядываясь в туманную от жары даль горизонта — на унылые небоскрёбы Даунтауна. Девушка успокаивается мгновенно, а на смену истерике приходит негодование.