— Будешь курить? — тихо спрашивает Дейв.
Она кивает. Он протягивает ей сигарету, и девушка затягивается, в наслаждении прикрывая глаза. Говорят, от стресса и курят больше. Но находясь в подвешенном состоянии, Эмма постоянно забывала о сигаретах, ей некогда было сделать даже одну маленькую затяжку. Это стало глотком воздуха для неё.
— Спасибо, Дейв, — шепчет Эмма, поднимая взгляд на детектива.
Его серо-голубые глаза горят пониманием. Он кивает и забирает свою сигарету.
— Расскажешь, что стряслось?
— Джефф порвал с Джиной.
— Что в этом плохого? Теперь вы будете вместе, — говорит он равнодушно, но в словах этих словно проскальзывают нотки печали.
Эмма вздыхает, вскинув голову.
— Если бы всё было так просто. Мы с семи лет с Джиной дружим, а тут такое… предательство.
Слово это горькое на вкус, рвотный рефлекс вызывающее, но блондинка держится уверенно и морщится от воспоминаний.
— На самом деле, я переживаю не из-за этого.
Ларсон смеётся, качая головой.
— Не скажу, что удивлён.
— Конечно, я поступила подло и нет мне оправданий, но по поводу этого я уже изгрызла себя и слезы все выплакала за этот сумасшедший месяц. Есть… кое-что ещё.
Эмма устремляет взгляд к небу, пока Дейв выжидающе на неё смотрит. Он не может осуждать Эмму. В конце концов, у её с кэпом неправильных отношений есть смягчающие обстоятельства. Только она пока об этом не знает.
— Мы ведь с Джи учились вместе, дело шло к выпускному. Она готовилась к поступлению в Полицейскую Академию, я — в актёрский университет. Родители мои владеют сетью отелей, стандартный сценарий, где они хотели, чтобы я пошла по их стопам. В общем, это был тяжёлый конфликтный год, в который я не ночевала дома, жила в актёрских студиях, готовилась к экзаменам, отрывалась с Джиной. И тогда к нам в класс пришёл новенький. Кажется, его звали Митч. Весёлый такой, бесшабашный. Просто дополнение к моей стервозности, которая к тем годам достигла своего апогея.
— Дай угадаю, — Дейв едва сдерживает смех, поворачиваясь к девушке всем телом. — Вы обе в него влюбились?
Эмма поджимает губы и кивает.
— Твою мать. Это у вас с ней хроническое, что ли? Надеюсь, не заразно?
Закатив глаза, она пихает детектива в плечо и продолжает рассказ.
— В общем, из-за этих напряженных отношений с родителями, стресса из-за экзаменов, мы абсолютно всё время проводили втроём, а когда дошло до выпускного… конечно, мы с Джиной не признавались друг другу в этом никогда, но обе ждали, кого из нас он пригласит на бал. Он выбрал Джину и прямо на выпускном признался ей в любви, предложил встречаться. Она, оказывается, знала, что я в него влюблена. И отказала ему.
— Так тебе есть, чему поучиться у этой Матери Терезы.
— Всё не так просто. В тот вечер мы друг другу поклялись, что следующего парня, который будет крайним углом в нашем треугольнике, обращенным ко мне, я уступлю Джине. Чёрт, мы даже не были пьяными, когда договорились о подобном идиотизме.
Дейв качает головой, не находя нужных слов. Рассказ Эммы больше походит на всплеск эмоций семнадцатилетней девчонки, чем исповедь взрослой девушки.
— Вы были детьми. Нет никакой необходимости следовать обещанию спустя столько лет и не быть с Джеффом только потому что ты кому-то что-то пообещала. Он все равно с ней не будет, колибри.
Эмма мимолетно улыбается на давно забытое прозвище и похлопывает Дейва по плечу.
— Думаешь, я стала бы? Ты плохо меня знаешь. Но это может послужить для Джины неплохой мотивацией, чтобы устроить мне взбучку.
— Ты боишься её?
— Я просто хочу покончить со всем этим. Как думаешь, почему она не позвонила мне сразу после расставания? Она звонит мне, даже когда видит на своей кухне муравья. Джина готовит план. Я слишком хорошо её знаю, за всей этой наивностью стоит кое-что, что иногда может отталкивать и пугать.
— И что это, интересно?
— Мстительность. Она захочет отомстить.
— Что будешь делать?
— Не знаю. Черт, Джефф, неужели не мог подождать? Я бы спокойно поговорила с ней и…
— Эмма, давай будем честны друг с другом. Она в любом случае решила бы отомстить.
С губ актрисы срывается обречённый вздох. Она оглядывает обеспокоенным взглядом лицо детектива, благодарная ему просто за то, что он здесь и сейчас находится с ней. Хочется обнять его, поделиться с ним всеми своими переживаниями, а затем Эмма понимает, что она и так делает это в моменты крайнего отчаяния. Так или иначе, голова её сейчас была забита первоочерёдной миссией — не дать Джине натворить бед. Сейчас она как оголенный провод, с ней небезопасно, она может совершить что-то ужасное, что-то непоправимое, и все это наверняка будет направлено в сторону подруги. Джина молчит, и Эмма знает — это затишье перед бурей.
Нужно защищаться. В бой идти рано, силы у них неравные. Пора копать окопы, строить баррикады и запасаться оружием. Что-то страшное грядет.
И когда девушка поднимает свой рассеянный взгляд, то осознает, что Дейв все это время неотрывно смотрел на неё. В глазах его выразительных плещется сомнение, он сглатывает слюну и тихо чертыхается, когда берет руки девушки в свои и неуверенно произносит:
— Я должен кое-что тебе рассказать.
Комментарий к Глава 18.
вся любовь ❤️
========== Глава 19. ==========
«ЛОВУШКА»
Она его отвоевала.
У времени, у обстоятельств, у лучшей подруги, у него самого, в конце концов, у самой себя. Это был неравный бой, кровавый бой, с погромами в кабинете, с истериками и нервными срывами, с пролитыми слезами, выкуренными сигаретами и выпитым алкоголем. Словно страшнейшая эпидемия, вакцину от которой не придумали, где остаётся ввести карантин, ограничить себя друг от друга и жить, нет, создавать иллюзию жизни. Они справились и с этим, приняли свои острые углы, не собираясь их сглаживать — лучше пораниться, лучше получить шрамы, только не пытаться друг друга переделать. И ничего между ними не осталось, кроме всепоглощающей тайны, большого обмана, на котором были построены их отношения.
Это произошло на второй день после выписки Джеффа из больницы и за ночь до его выхода на работу. Эмма всё своё свободное время проводила с ним, в его квартире, в очередной раз подтверждая свою преданность ему и своим чувствам, а в перерывах, когда капитан спал от количества принятых лекарств, ходила на кастинги, на одном из которых Эмме предложили значительную роль в фильме, заведомо успешном. Всё складывалось как никогда хорошо: Джефф шёл на поправку и рвался в бой, карьера её стремительно взлетала ввысь, стрессы и переживания понемногу уходили из её нестабильной жизни. Если бы не одно «но».
«Но» по имени Джина Скотт.
Мысль о ней вызывала у Эммы и Джеффа противоречивые чувства. Вернее, капитан и вовсе ничего не чувствовал: он всё ждал, когда же Эмма решится на разговор, он заверял её, что в этот момент будет рядом, что отразит от неё любой удар. Но как и любой человек, привязанный к своему детству и своим воспоминаниям, Эмма не спешила выходить на связь, как не спешила и Джина. Дейв был её разведчиком на будущем поле боя, сообщив актрисе, что Скотт занята расследованием дела о том наркоторговце, которого выслеживал Джефф. Она зашивалась настолько, что в участке Ларсон видел лишь периодически захлопывающуюся дверь её кабинета. Эмма сочла это за шанс.
Она тянула время, как могла. Разумеется, лучшая защита — нападение, но объявлять войну самому виновнику было бы неразумно. Как опытный дипломат, Эмма ждала, пока Джина первой выйдет на переговоры. Таким образом, боевой настрой её улетучивался, уступая место уютным и размеренным будням с любимым человеком.
И хотя Эмма улыбалась и радовалась жизни, в глубине души она знала, что такое затянувшееся на несколько дней молчание Джины имеет свои последствия. И, скорее всего, не самые положительные — ни для неё, ни для Джеффа.
— Завтра я пойду с тобой в участок.
Джефф пропускает белокурые кудри Эммы сквозь пальцы, пока её голова лежит на его коленях. Они уютно устроились на диване в его гостиной: без фильмов и каких-либо передач, просто в обществе друг друга, словно воины в окопах, ждущие удар. В голосе её несокрушимая сталь, а Джефф слишком устал, чтобы ей противиться.