— Эм, не неси чепухи. Никаких гангстеров.
— Значит, ты, как коп, покрываешь это местечко и его завсегдатаев?
— Можно и так сказать. Ты ведь хотела узнать больше обо мне. Это не самый продвинутый район, да и развлечений как таковых особо не было. Вот я и прибился к компашке придурков, лет в тринадцать сюда пришёл. Меня, конечно, отсюда сразу попёрли. Я пришёл в шестнадцать, врезал самому ублюдочному типу, вот меня и зауважали и разрешили приходить. Все время здесь проводил. Несколько раз копы устраивали облаву, но это все дерьмо.
Девушка слушает его с приоткрытым ртом. Образ голодного до справедливости капитана никак не вяжется с обычным пареньком из неблагополучного района, что вот уже черт знает сколько лет покрывает подпольный боксёрский клуб и участвует в боях. Или… он их организовывает? Эмма прежде не видела на его лице синяков и ссадин.
— Только не говори, что ты устроился в полицию, чтобы…
— О, Господи, Эмма, я идиот, по-твоему? — мужчина в очередной раз усмехается, а затем подходит к блондинке, перекладывая её пшеничные кудри на другое плечо. — В этих стенах происходило много дерьма, я решил, что моя служба в армии, а затем в полиции будет чем-то вроде… искупления.
— Дерьма? — она напрягается всем телом. — Здесь убивали?
Отпрянув, Джефф хмурится и качает головой, словно впервые слышит эти слова. С губ актрисы слетает облегчённый вздох.
— Нет, но костей было сломано немало, в том числе, у меня. Хозяин этого клуба, Роджер, отличный мужик. Я слежу за тем, чтобы местные копы не захаживали в гости.
— И ты до сих пор участвуешь в боях?
— Да.
— Но твоё лицо…
— Бои проходят редко, да и у нас есть правило: лицо не трогать. Ну, в определённых боях. Если отпуск, я уж развлекаюсь по полной.
Стараясь принять всю эту шокирующую информацию, Эмма лишь качает головой и шумно выдыхает. Столько незаконного происходит под покровительством этого копа! Но подобное было всегда, просто всегда обходило стороной изнеженную жизнью в особняке Эмму Холл. Она читала об этом в книгах и сводках новостей, смотрела об этом фильмы. А теперь и сама воочию ощутила привкус опасности и адреналина. И это было потрясающе.
— Хорошо, что теперь?
— Не хочешь попробовать себя в деле?
Она удивлённо открывает рот.
— Ты хочешь, чтобы я дралась?
Джефф обводит девушку скептичным взглядом и громко усмехается. Представить эту блондинку на ринге — наказание господне. Пусть она и стервозная, и за словом в карман не полезет, и с кулаками наброситься не побрезгует, однако бросать её в самое жерло вулкана в ближайшее никогда капитан не планирует.
— Нет, во-первых, ты и без этого неплохо справляешься, а во-вторых, у меня не было сценария, когда я тебя сюда вёз. Но если ты хочешь поколотить грушу и устроить фотосессию на ринге — всегда к твоим услугам.
— Поколотить грушу? — Эмма опускает взгляд на свое воздушное белое платье, а затем поднимает обратно на Джеффа, выгибая бровь. — А если я хочу драться?
В миллионный раз за этот день он взрывается хохотом. Девушка не хочет выступать: вероятно, если он начнёт показывать ей приёмы — швы могут разойтись, но так отчего-то хочется сейчас заехать по его красивой физиономии! Стоит здесь, весь из себя такой притягательный. Футболка чёрная бицепсы обтягивает, на лице щетинистом — волчья ухмылка, а в глазах дьявольский блеск.
— Боюсь, тебе придётся подождать, — медленно отвечает он, делая шаг к улыбающейся актрисе напротив него.
— Почему сегодня здесь никого?
— В последнее время это место не так популярно.
— Так значит, в ближайшие несколько часов сюда никто не нагрянет?
Он понимает её загадочную улыбку и лисьи повадки, когда блондинка вмиг оказывается позволительно рядом, проводя указательным пальцем по его бицепсам. Джефф громко сглатывает и чувствует, как стремительно рассудок покидает его.
— Не могу быть в этом уверен.
— Тем интереснее, — соблазнительно шепчет она, поднимаясь на носочки и касаясь губами мочки его уха. — Не получим адреналин путем боя, можем попробовать кое-что не менее приятное.
Ему достаточно одного томного взгляда из-под опущенных ресниц, чтобы Джефф мгновенно подхватил девушку на руки и сел на помост ринга, устраивая её на своих коленях. Жадные до поцелуев губы мгновенно находят её шею, он оставляет укусы на нежной коже, покрывшейся мурашками, и Эмма выгибает спину, подаваясь навстречу его голодным действиям. Взгляд обоих затуманен, дыхание сбито, одежда уже летит в разные углы зала. На её коже остаются отметины от его пальцев, на его — от её поцелуев, и, кажется, нет здесь ни дюйма, что не пылал бы огнём двух задыхающихся во мгле страсти людей. С губ слетает первый стон, когда его грубые пальцы входят в её разгоряченную плоть, двигаясь быстро и не оставляя никаких шансов на нежность. Стоны её эхом рикошетят от стен, что ещё больше заводит мужчину, и это заставляет его прекратить свои терзания и одним резким толчком войти в ошеломленную страстью блондинку. Грубо насаживая её на себя, он снова и снова попадает в рай и возвращается на землю, граничит с реальностью и безумием, пока Эмму разрывает от нескончаемого удовольствия, застилающего её глаза. Она порхает на нем, вцепившись в сильные мужские плечи, и кругом все плывёт, а когда Джефф замедляет темп, кажется, что плывёт и она.
Они ещё нескоро отпускают друг друга, наслаждаясь новыми раундами их альтернативы бою. А когда силы уже на исходе, когда от резких грубых движений и поцелуев в кровь оба начинают задыхаться, Эмма и Джефф перебираются на холодные маты ринга. Так они и лежат: актриса лежит на его груди, водя пальчиком по его повязке, а капитан, прикрыв глаза, думает о том, как же он, черт подери, счастлив прямо сейчас. Нет ничего лучше, чем факт того, что девушка, которой ты поистине недостоин, принимает тебя. Каким бы ублюдком ты ни был, какое бы дерьмо ни творил.
— Поклянись, что ты устроишь мне поединок, когда поправишься, — решительно произносит Эмма, оставляя поцелуй на его сильной груди.
— Угу, — бормочет капитан, а затем добавляет. — Я думал, ты, задрав нос, скажешь, что я идиот и уйдешь.
— Это ещё почему?
— Это ведь не свидания твоего класса, не ужин на яхте и что вы там ещё со своей богемой делаете.
Эмма обиженно поджимает губы.
— Ах да. Это досье тебя надоумило? Ну, что я так провожу свое время? Что, если я выросла в богатой семье, у меня все шансы на то, чтобы иметь высокие запросы?
— Надеюсь, тебя не заденет, если я скажу да?
— Все нормально, — она, все-таки, обижается. — Мои родители так и не привили мне любовь к роскоши. Ты не должен думать об этом.
Погрузившись в глубокие раздумья, Джефф ничего не отвечает. Ему, конечно, хочется расспросить её обо всем, что его волнует, но не сейчас. Сейчас слишком хорошо и уютно, когда её маленькое тело его тела касается. Эмма же тишиной не наслаждается.
— Кто-нибудь ещё знает об этом месте?
— Кроме тебя? Только Дейв.
Девушка удивлённо хлопает ресницами, а затем усмехается.
— Ты ведь делаешь вид, что его ненавидишь. А затем показываешь ему свое тайное место. Знаешь, у нас с тобой всё так же начиналось… — девушка прикусывает губу, стараясь не расхохотаться, а с губ Джеффа слетает обречённый вздох.
— Заткнись.
Эмма подрагивает в немом приступе хохота, представляя Джеффа и Дейва вместе, на что мужчина лишь закатывает глаза.
— Откуда такая озабоченность этим? — недовольно спрашивает он.
— Было бы неплохо, если бы по итогу оказалось, что вы друзья.
— Этого не произойдёт, — фыркает Джефф. — Я уважаю его, он трудолюбивый. Но высокомерный. Такие отлично вливаются в твою светскую компашку. В поединках неплох, правда.
— Ты так мастерски втаптываешь людей в грязь и хвалишь одновременно, что я не знаю, что и думать. Ты в курсе, что он собирается в Нью-Йорк?
— Скатертью дорожка. А вот твоя осведомленность меня пугает.
— Джефф, полагаю, это единственный друг мужского пола в моем окружении, который не хочет меня трахнуть.