Она замирает.
Щелчок в замочной скважине заставляет её испуганно вздрогнуть. От волнения к горлу подкатывает тошнота, и она вот-вот упадёт в обморок, а когда дверь открывается, и она видит человека, стоящего перед ней, ноги всё же предательски подкашиваются. «Это правда, это всё правда, она не солгала», — лихорадочно думает Эмма, в отчаянии и страхе уставившись на свою лучшую подругу. Два испуганных взгляда испепеляют друг друга, и здесь нет места дуэли, они ведь подруги, в конце-то концов.
Были.
Когда-то.
— Что ты здесь делаешь? — со всхлипом спрашивает Эмма, отталкивая Джину и заходя в квартиру.
Навстречу ей в тёмный коридор выходит Джефф. Побледневший, уничтоженный, он протягивает к ней руки и что-то говорит о том, что он все объяснит. Эмма не слышит и не хочет слышать его, она оборачивается к Джине. Та не улыбается и не выглядит победительницей, словно вся эта история ей самой не в радость. Но в этом актриса разбираться не хочет.
— Что ты здесь делаешь, я спрашиваю? Ты сказала, что ты оставишь нас в покое! Какого черта?!
Джина накрывает лицо ладонями, пока Эмма поднимает голову к потолку и делает несколько глубоких вдохов, только бы прямо сейчас не свалиться в обморок. Джефф подходит совсем близко и хватает свою девушку за руку, но та вырывается из его хватки, подходя к бывшей подруге.
— Это правда? Это правда, что ты беременна? — Скотт молчит, не убирая ладоней с лица, и тогда Эмма срывается на крик. — Отвечай!
— Да, — резко отвечает она.
Эмма пятится назад. Сердце сжимается в груди, к горлу подкатывает тошнота, и, кажется, её действительно сейчас вырвет. Блондинка закрывает рот ладонью, что уже намокли от беспорядочных слез, а затем оборачивается к Джеффу. Он выглядит абсолютно уничтоженным.
Эта катастрофическая новость пришла к нему полчаса назад, и все, что он делал все эти тридцать минут — орал и пытался вытащить из Джины хоть слово о том, как и когда это могло произойти. Он не верил, до последнего не верил, а затем она принесла чёртову справку, как в самых паршивых бразильских сериалах, с датой, которая полностью совпала с датой их предпоследнего секса — задолго до начала отношений с Эммой. Несмотря на все дерьмо, пришедшее с Джиной в его жизнь и жизнь Эммы, язык Джеффа просто не поворачивался попросить её сделать аборт. Быть с ней вместе он тоже не собирался. А потому, предвидев истерику Эммы, капитан резко схватил её за руку и повёл в свою спальню, дабы усмирить её пыл и постараться всё объяснить. Желательно, без кровавых последствий.
— Эмма, не упирайся, мы должны, блядь, поговорить! — кричит он, вдруг подхватывая блондинку и закидывая её к себе на плечо.
Она уже не сдерживает эмоций, горько разревевшись на его плече и даже не предпринимая попыток выбраться из этого мускулистого плена. Когда Джефф опускает её на ноги в своей спальне, Эмма закрывает лицо ладонями и чувствует, как трудно удержать равновесие, когда жизнь висит на волоске. Рухнув на пол, девушка облокачивается спиной об изножье кровати и убирает руки от лица, уставившись на Джеффа, который вмиг опускается рядом с ней.
— Почему, Джефф? — надломленным голосом произносит она. — Почему это происходит с нами сейчас, когда все только наладилось?
— Я не знаю, Эмма. Я не знаю. Не знаю.
Он не выглядит так, словно он жив, словно кровь бежит по его венам, а сердце бьётся в груди. Всё, что он может сделать — прижать плачущую девушку к своей груди, не позволяя ей и себе натворить глупостей. Так они и сидят в тишине, прерываемой лишь её частыми всхлипами, несколько минут, прежде чем Эмма поднимает на него свои заплаканные красные глаза.
— Что теперь будет? Вы будете вместе? Вы поженитесь? Её сестра сказала мне, что Джина собирается к тебе переехать!
Опешив от такого заявления, Джефф резко отстраняется от Эммы.
— Что за хрень? Конечно, нет, Эмма! Я люблю тебя и только тебя, и в будущем моем и в моих планах есть только ты, глупая, и свадьба только наша и только наши дети, поняла? — он нервно сглатывает, говоря быстро, а она кивает на каждое его слово, заливаясь слезами. — Пусть я последний мудак из всех, но я просто не имею права настаивать на аборте, решать за чью-то жизнь. Всё, что я могу делать — отправлять ей деньги для ребёнка, вот и всё. Это ошибка, это все одна большая ошибка. Этого не должно было произойти. Но это на нас с тобой никак не повлияет, ясно? Я люблю тебя.
С губ девушки слетает прерывистый всхлип, и она кивает, обвивая его шею руками и крепко целуя. Поцелуй выходит солёным из-за её слез и горьким от его сожалений, и, кажется, в мире этом больше нет никого, кроме двух уничтоженных морально людей. Эмма цепляется за воротник его футболки, как за спасательный круг, а Джефф с силой сжимает её талию, боясь, что она вот-вот исчезнет.
— Я люблю тебя, Джефф. Я не представляю своей жизни без тебя, — шепчет она, оторвавшись от его губ.
Эмма обводит взглядом, полным сожаления, родные черты. Джефф — это тот мужчина, который является её настоящим, без которого невозможно её будущее. Он тот, кто принимает её, тот, с кем ей хорошо. Просто молчать, ругаться, целоваться, шутить, заниматься сексом, скандалить и обижаться. С ним как на минном поле, с ним как за прочнейшей баррикадой. Она воин в этом жесточайшем мире, а он — её броня, её защита, смысл всей её жизни. Без него как без воздуха, без него как без сердца. Она умрёт, в буквальном смысле умрёт, если однажды его лишится.
И Джефф умрёт тоже. Он на все готов, лишь бы эта блондинка продолжила его раздражать, продолжила путаться под ногами и говорить все, что у неё на уме. Он боготворит её, он её обожествляет, с ума сходит, как самый последний фанат, как маньяк, так было всегда, с самой первой встречи. Джефф хотел убить её, чтобы так сильно её не любить. Но теперь лучше он убьёт себя, лучше лишится рассудка, перестроит себя и научится жить заново, лишь для неё одной, лишь ради её улыбки и высокомерного взгляда. Суть лишь в том, что Эмма не нуждается в том, чтобы он менялся. Она любит его, заносчивого, тяжёлого, раздражающего и настоящего.
— Мы справимся с этим, — говорит он, выдавливая из себя улыбку. — Всегда справлялись.
И Эмма безоговорочно ему верит. Они снова пройдут через это вместе, они дойдут до финиша, держась за руки и отражая пули. И когда девушка касается его щетинистой щеки, проводя по ней ладонью, Джефф перехватывает её и целует тонкие женские пальцы.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что это произошло в отношениях с тобой. Я все посчитал, и…
— Зачем ты врешь?
Надломленный голос вперемешку со всхлипом заставляет Эмму и Джеффа синхронно обернуться. Капитан в удивлении открывает рот, наблюдая за тем, как в комнату входит Джина, держа в руках какую-то бумажку. Из глаз её бегут слезы, губы дрожат, ведь все то время, пока Джефф и Эмма обнажали души друг друга, она стояла у двери и слушала. Слушала каждое слово, звуки их поцелуев и вздохи, полные несказанной любви. И сейчас она как никогда прежде полна решимости. Эти двое слишком много возомнили о себе и своих чувствах.
— Зачем ты врешь, Джефф? — снова повторяет Джина.
Капитан поднимается с места и протягивает Эмме руку, помогая ей встать. Они вдвоём подходят к девушке напротив, останавливаясь в оцепенении и непонимании.
— Что ты несёшь? Ты что, подслушивала? — с презрением выплевывает полицейский.
— Какая разница? — Джина скалится и переводит взгляд на Эмму. — Я просила тебя не быть наивной тогда, в участке. Просила тебя не надеяться на долгое счастье с ним. Но ты меня не послушала.
Эмма и Джефф переглядываются. Сердца обоих бешено колотятся в груди, ведь ни один из них не знает, что ожидать от Скотт на этот раз. А Джина лишь в раздражении закатывает глаза и сжимает зубы.
— Он сказал тебе, что это произошло не в отношениях с тобой, да?
Блондинка нервно сглатывает и переводит взгляд на ни черта не понимающего капитана.
— Я не знаю, как долго вы оба водили меня за нос, но мой срок достаточно маленький, я сразу почуяла неладное, когда была задержка. А последний раз у нас был пару недель назад, может, чуть больше.