Но те события будут навсегда стоять у меня перед глазами так, будто это произошло вчера.
В сорок три я уже дослужился до детектива-оперативника, и в моем послужном списке были сотни посаженных за решетку преступников. В сорок три мы с Люси жили на Манхэттене, рядом с моим департаментом, и у нас было двое замечательных детей. Люси писала романы и была признанным автором бестселлеров. На самом деле, в то время мы были счастливы. Крепкий, спокойный мир был установлен. Мы планировали отпуск, выбирали новые шторы в гостиную и спорили, кто должен был заехать после работы за кормом для Хэппи. Мы мыли посуду по вечерам и устраивали пятничные семейные ужины, мы смотрели по субботам мультики и рассказывали Лиззи написанные Люси специально для дочери сказки о прекрасной принцессе и смертоносном драконе. Мы любили своих детей, любили друг друга и верили в свое "долго и счастливо".
В тот день я и Люси должны были пойти в торговый центр за новыми чемоданами, солнцезащитными очками и хорошим путеводителем. Через неделю нас ждало первое путешествие по городам Европы, и Люси была по-настоящему возбуждена. Она смеялась, говоря об отпуске, говорила о том, что обязательно найдет вдохновение для нового романа, и не переставала перечислять длинный список достопримечательностей, которые мы должны были посетить.
Но как раз перед самым нашим выходом, мне поступил вызов. На одной из улиц был найден труп тридцатилетней женщины, и, не смотря на заслуженный выходной, мне пришлось ехать. Люси тогда только поцеловала меня в губы, прошептав: «Спасай мир, мой герой».
Я помню тот душный сентябрьский день. Я помню плотный поток людей, присущий Нью-Йорку. Я помню яркие рекламные вывески, помню Хибики и Локи, которые были на месте преступления и делали свою работу. Я помню, как думал, что хотел бы оказаться в этот момент в прохладе торгового центра вместе с женой, выбирать чемоданы и спорить по всяким мелочам.
И я помню его.
Взрыв.
Казалось, будто за одну секунду весь Нью-Йорк, этот огромный живой организм, погрузился в гробовую тишину. Я стоял и не мог пошевелиться. Я смотрел за дымом в Северной башне-близнеце, за этими огромными черными столпами дыма, которые, клубясь, поднимались вверх, и я не мог понять, что это происходит в реальности. Я смотрел и видел лишь дым. Я смотрел и видел лишь лицо Люси, которая в этот самый момент должна была быть там.
Тогда 11 сентября 2001-ого года* мне казалось, будто я умер. В этот самый миг, когда на моих глазах самолет врезался в Северную башню, Нью-Йорк погрузился в тишину, а я мог думать лишь о женщине, без которой не мог жить.
Я не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось, будто вечность. В Нью-Йорке поднялась паника. Кто-то кричал и плакал, кто-то судорожно пытался дозвониться до своих близких и знакомых, а мой пейджер разрывался от сообщений. Я помню крепкую руку Локи, который потащил меня сквозь толпу в сторону машины. Мы должны были оказаться там, чтобы помочь пострадавшим, составить акты и прочую чепуху. Вся полиция, все спасатели и пожарные. Тогда все взгляды Нью-Йорка были направлены на башни-близнецы, в которых в ловушке огня и обвала были заточены десятки тысяч человек. Мы ехали по нагруженным улицам Нью-Йорка. Громкий звук сирен разрывал какофонию звуков, в которую погрузился город. И в этот самый момент, когда я судорожно набирал дрожащими руками номер Люси, раздался второй взрыв. Я видел, как самолет врезался в Южную башню, и этот образ до сих пор приходит мне во снах.
Тот день превратился для меня в одно сплошное пятно. Я звонил Люси и не мог дозвониться. Я думал о том, что не мог ее потерять. Я чувствовал в грудной клетке раскаленный нож, который раздирал меня изнутри, и не мог ничего сделать. Я стоял, смотрел за тем, как тушили пожар и спасали пострадавших. Я смотрел на обломки самолета, на камни и балки, на железные каркасы и не мог поверить, что все это не мой кошмар. Потому что лишь полчаса назад в моей голове самой большой проблемой было нежелание Джудо остаться на выходные с Лиззи, пока мы с Люси должны были быть в театре. А сейчас, спустя каких-то тридцать минут я стал свидетелем чудовищного теракта, сотен смертей и тысячи разрушенных жизней.
Именно тогда я по-настоящему понял, что для меня значила Люси. Я не просто любил ее. Я жил ради нее, я делал все только ради нее. Она стала моей мечтой и смыслом жизни. И, видя клубящийся в небе дым, в моей голове появилась эта чертовски пугающая мысль, что ее могут у меня отнять. Женщину, которая была для меня всем.
Это был 2001-ый год. Год, в который две башни-близнеца были стерты с лица Земли. Год, в который погибли тысячи человек. Год, в который я готов был поверить в Бога, лишь бы он спас из лап этого дыма одного единственного человека. И как бы ужасающе это ни звучало, если бы пришлось отдать хоть весь Нью-Йорк только ради того, чтобы вновь увидеть ее улыбку, я бы сделал это без раздумий.
В тот день я плакал второй раз в своей жизни, когда пропахшая копотью и гарью женщина обвила меня своими крепкими объятьями. Это было девять тридцать утра. Я обнимал свою жену, еще не зная, что через полчаса Северная башня рухнет, а за ней, через час последует и Южная, и только Богу известно, что бы произошло, если бы ее не успели спасти. Но тогда, в девять тридцать утра, я стоял под рушащимися башнями-близнецами и обнимал Люси, чувствуя, как горячие слезы жгли глаза.
Это был 2001-ый год. Год, в который две башни-близнеца навсегда исчезли с лица Земли. Год, в который погибло более трех тысяч человек. Год, в который я чуть не потерял Люси.
But I can’t see New York
Но я не вижу Нью-Йорк,
as I’m circling down
ибо я кругами падаю вниз,
through white cloud
рассекая белые облака
Примечание к части * 11 сентября 2001 год - серия из четырех террористических актов на территории США. Были захвачены четыре пассажирских самолета, два из которых врезались в Всемирный торговый центр в Нью-Йорке (также известные как башни-близнецы). Никто из находящихся в самолете не выжил. По официальным данным в башнях погибло примерно 2750 человек (не считая людей, которые погибли при попытке спасти людей, а также тех, кто находился в соседних зданиях при обвале).
** Tory Amos - I can't see New York - песня была написана после событий, произошедших 11-ого сентября.