«Нужда». Queen. Love Of My Life.
Надеюсь, мое маленькое отклонение от хода истории помогло вам понять, что иногда лишь самые страшные события могут раскрыть перед нами истину. И тогда, в 2001-ом году, я понял свою. Люси была якорем, моей тихой гаванью и человеком, который вошел в мою жизнь легко и непринужденно в своем легком белом сарафане под громкий голос Курта Кобейна.
Но давайте вернемся в 1983-ий год, когда я еще не подозревал ни о том, что в конечном итоге стану капитаном нью-йоркской полиции, ни о том, что девушка, которая так чувственно отвечала на поцелуй в лучах заходящего солнца станет моей женой, матерью двоих детей и женщиной, с которой я с улыбкой и морщинками в уголках глаз встречу старость.
Тогда я был все еще неуверенным в себе парнем с просроченной арендной платой, одним выходным по субботам и банкой чили в пустом холодильнике. В свои двадцать шесть я старательно учился, подрабатывал в кафе «Fairy tail» и сжимал в объятьях хрупкую фигуру девушки с ароматом гардений.
И сейчас я понимаю, что история моей жизни медленно превращается в историю моей любви. Или она уже превратилась? Но это и не удивительно. Как я уже писал, Люси остается самым важным человеком для меня, моей опорой, поддержкой, и если бы не она, я не сидел бы сейчас в этом кресле, не слушал мерное потрескивание огня и стук капель дождя, а самое главное, не писал бы эту историю, периодически останавливаясь, чтобы сформировать в голове предложения.
Я помню, как тогда, на первых шагах наших отношений, нам было сложно переступить через ту невидимую границу дружбы, которая разделяла нас столько лет.
Между нами витала неловкость, такая легкая и не дававшая покоя. Мы краснели словно школьники, когда ненароком соприкасались кончиками пальцев. Мы заикались, не могли подобрать слов, и хотя в момент нашего первого поцелуя я и Люси единогласно решили попытаться построить нечто большее, позже, не будучи под магическим действием вкуса чужих губ, мы стушевали.
Но, не смотря на это, я помню, как всепоглощающая нужда окутывала меня. Нужда в ее присутствии, в ее прикосновениях и поцелуях. Нужда в тепле ее тела и мягкости кожи. Тогда мне казалось, будто аромат гардений преследовал меня везде: в академии, дома и на работе. Я медленно сходил с ума, когда ее не было рядом, и даже не подозревал о том, что она испытывала то же самое. Сейчас я прекрасно понимаю, что это было глупо. Глупо было поддаваться стеснению, глупо было краснеть и заикаться, но тогда, в свои двадцать шесть, я чувствовал себя неопытным подростком, который не знал, как подойти к девушке, которая ему нравилась.
Но как это и должно было произойти, мы переступили тот рубеж. Я не могу сказать точно, кто сделал первый шаг. Я даже не могу вспомнить, где и когда мы обнажили друг перед другом не только тело, но и душу.
Это было и неважно.
Но я в точности могу рассказать о глазах Люси, цвета топленного шоколада, с заточенной в них Вселенной, затягивающих в свои глубины и ставших моей погибелью. Я помню мягкость ее кожи, помню жар ее тела. Я помню, как мы долго смотрели друг другу в глаза. Я помню, как грел ее холодные кончики пальцев своим дыханием, а она только смущенно улыбалась, убивая меня маленькими ямочками на щеках. Я помню, как на фоне играла какая-то ненавязчивая мелодия, а меня волновал лишь звук ее тихого дыхания.
Тогда я чувствовал себя слепцом, впервые увидевшим свет. И я нуждался в этом свете. Я шел к нему, грелся в его лучах, и желал окутать себя им, чтобы никогда больше не отпускать. Я ласкал ее разгоряченное тело, я целовал мягкие губы, и пытался вложить в свои ласки всю глубину своих чувств. Я ощущал ее аккуратные прикосновения, легкие и такие будоражащие. Я распадался на тысячи осколков и видел в ее глазах, что она распадалась вместе со мной.
В ту ночь мы любили друг друга. Нежно и трепетно, обнажая все свои страхи, каждую свою потаенную мысль и чувство. Мы держали в руках наши сердца, отдавая их в заботливые руки любимого человека, и в ту ночь мы сломали последние барьеры. Мы доверили друг другу самое важное – свою любовь.
Тогда, в свои двадцать шесть лет, я впервые почувствовал с кем-то такое единение. Тогда между нами не было никого. Не было ни случайных девушек, которые когда-то появлялись в моей жизни. Не было ни парней, с которыми когда-либо была Люси. Была она, с разметавшимися по подушке светлыми волосами и глазами, в которых была заточена Вселенная. И был я, человек, который отдал в тот момент ей свою душу и сердце.
И я никак по-другому не могу описать это чувство, кроме как словом «нужда». На протяжении всей жизни мы нуждались друг в друге. Нуждались в поцелуях и прикосновениях, нуждались в тепле друг друга. Нуждались в разговорах, в поддержке, в простом, но таком важном осознании того, что этот человек был в моей жизни.
И, Люси, если ты прочтешь это, то, знай, (не смотря на то, что я повторял тебе тысячи и тысячи раз). Я люблю тебя.
I will be there
Я буду
At your side to remind you
Рядом с тобой, чтобы напомнить тебе,
How I still love you, I still love you
Как я люблю тебя, по-прежнему люблю тебя.
«Славные дни». Backstreet Boys. I Want It That Way.
В 1987 году мы с Люси сыграли свадьбу, и практически полвека нашей супружеской жизни мы накопили достаточно воспоминаний, в которые, как и подобает старой супружеской чете, мы вдаемся в теплом семейном кругу, порядком раздражая детей и внуков. Наверное, и вас я утомил этим длинным рассказом, но, не переживайте, осталось совсем немного. Когда вам семьдесят три, когда у вас за плечами целая жизнь, вы просто не можете иногда переставать говорить (в моем случае писать), потому что начинаете воспринимать прожитую жизнь как путешествие, странствие со своими препятствиями, переживаниями, горестями, счастливыми моментами и первыми победами. Ты хочешь поделиться этой историей, словно автору выдуманным миром в голове или композитору – окружающими его звуками.
Поэтому, не будьте строги ко мне и к тому, что, возможно, мой рассказ так прост и незатейлив. К сожалению, мне не выдалась возможность убивать драконов или сверкать начищенными доспехами. Я просто был человеком. Обычным, со своими проблемами и собственным путем, по которому я шел не уклоняясь. Мне не о чем сожалеть. Наверное, в семьдесят три именно это имеет значение, вы так не думаете?