Но подлинным ключом к этому пассажу является второе предложение. Это новаторский ход в прозе Лавкрафта, и, если мне не изменяет память, это единственный подобный пассаж в его работах. То, что поначалу приняло форму смутных, но полностью обоснованных страхов, отражается на выборе мест расселения в горах Вермонта. И учитывая, что новые поселения обычно основывают на местах поселений, существовавших ранее, дальнейший рост вермонтского населения и промышленности («вошедшие в привычку обычаи и соображения экономической выгоды») бессознательно подкреплял первоначальный страх перед некоторыми вредоносными районами, ведь жители избегали этих мест уже скорее по привычке, нежели из страха. Короче говоря, демографическая карта современного Вермонта всецело определяется «иррациональными» страхами деревенских жителей прошлого. В этом смысле не только крестьяне, моряки, теософы, лошади и волки обладают большим космологическим знанием, чем просвещенные ученые, но даже чистые демографические факты отражают мудрость, недоступную нашим самым сверхсознательным политикам и профессорам литературоведения.
Также этот пассаж можно рассматривать как вариант фрагмента о водохранилище из подраздела 15. В «Цвете иных миров» не попадающая в поле сознания городская инфраструктура вот-вот приведет к тому, что чудовищный цвет с фермы Гарднеров проникнет в систему водоснабжения Аркхема. В настоящем примере инфраструктура словно невольно прислушалась к шепоту перепуганных сельских жителей и приобрела привычку исключать смутные кошмары и ужасы из зоны своего распространения. Строителям аркхемского водохранилища следовало бы прислушаться к ранним поселенцам и строителям Вермонта.
«И чем больше я поднимал на смех подобные теории, тем с большим упорством мои упрямые друзья отстаивали их, добавляя, что даже без влияния древних мифов недавние сообщения слишком недвусмысленны, последовательны, подробны и прозаичны, чтобы от них можно было просто отмахнуться» (WD 421; ШТ 306 — пер. изм.).
Описываемые выше теории касаются «реального существования диковинной расы древних обитателей Земли, вынужденных прятаться от господствующего на планете homo sapiens» (WD 421; ШТ 305). В этой повести они сначала успешно (и несправедливо) опровергаются не посредством физики и химии, а менее точными инструментами антропологии. Фольклорист-любитель Уилмарт открывает огонь по самобытным вермонтским теоретикам, указывая на существование сходных мифов в Греции, Уэльсе, Ирландии и некоторых районах Гималаев (WD 420; ШТ 305). Генри Эйкли, тоже начинавший как скептик до личной встречи со следами этих созданий, указывает в качестве оснований для своего прежнего скептицизма «признанных корифеев в данной области — таких, как Тайлор, Лаббок, Фрэзер, Картфаж, Мюррей, Осборн, Кит, Буль, Дж. Эллиот Смит и т. д.» (WD 423; ШТ 309). Весь коллективный груз социокультурных знаний просвещенных разрушителей мифов обрушивается на предположительно наивные фантазии тех, кто верит в загадочных тварей вермонтских гор.
Аргументы «упрямых друзей» Уилмарта выглядят довольно хлипкими, но, следуя обычной логике рассказов Лавкрафта, мы знаем, что именно друзья окажутся правы: «…Недавние сообщения слишком недвусмысленны, последовательны, подробны и прозаичны, чтобы от них можно было просто отмахнуться» (WD 421; ШТ 306).
Будучи подростком, я часто обнаруживал важные философские откровения в работах о бейсболе Билла Джеймса (сейчас он работает консультантом команды Boston Red Sox), чье влияние на целое поколение американских писателей невозможно переоценить. Когда Джеймс объявляет Джимми Фокса лучшим первым бейсменом после Лу Герига, он рассказывает такую историю. Скаут по прозвищу Хоумран Бейкер однажды заблудился в сельском районе Мэриленда. Заприметив мальчика, вспахивающего поле с помощью мула, он остановился и спросил у него дорогу до ближайшего города. Юный Джимми Фокс просто сказал «вон туда» и поднял плуг одной рукой, указывая им в направлении города. Увидев такую силу, Бейкер не смог не спросить Фокса, играет ли тот в бейсбол; остальное — история американского i порта. Джеймс признает, что рассказ звучит фальшиво: «В этом анекдоте легко опознается апокриф, хотя при внимательном рассмотрении в нем нет ни одного неправдоподобного элемента»[83]. Во времена слабо развитой системы хайвеев кто-нибудь вроде Бейкера легко мог потеряться в мэрилендском захолустье. В ту довольно безалаберную эпоху скауты действительно частенько находили звездных бейсболистов по чистой случайности. Плуг тогда действительно был достаточно легок для того, чтобы крепкий молодой человек мог поднять его одной рукой. Такой способ похвастаться силой вполне обычен для физически развитого и наглого подростка, и почти любой скаут был бы впечатлен подобной демонстрацией и спросил бы юного Фокса, играет ли тот в бейсбол. Джеймс заключает: «Невероятной эту байку делают не факты, а форма. Это что-то, на что нельзя указать пальцем: история слишком гладкая, слишком аккуратная. И это говорит нам кое-что о том, как мы отличаем истину от лжи в повседневном опыте»[84].
83
Bill James,