– Всё, как в традиционном голливудском фильме. Странные машины, безлюдные производственные помещения и отовсюду струятся испарения, – задумчиво обрисовала ситуацию Ева Мария, оглядываясь по сторонам. – Хороших парней часто приковывают к таким трубам. Они их ломают, и из труб наружу вырывается пар. В сочетании со взрывами и пожарами, пар создаёт необыкновенно правдивый антураж, – ухмыльнулась она.
– Это и есть аттракцион «Голливудские клише»? Это скорее «Русские горки». Мне уже всё порядком надоело. Поехали домой.
Стэн вскочил на ноги и помог подняться своей подруге. Я тоже попытался встать, но адская боль повалила меня на пол.
– А!!! Что со мной?
Боль прошлась снизу вверх по всему телу до самой макушки, разорвала мозг и столь же резво вернулась в левую ногу.
– Срань господня! Это была плохая идея! Задрот геймерский, ты сломал свою худую конечность!
Стэн стоял над моим телом, выпучив красные, усталые глаза. Я скосил взгляд в сторону левой ноги и увидел свою неестественно вывернутую стопу. Увиденное меня страшно испугало, и я закричал ещё громче, но теперь уже не от боли. Выслушав моё эмоциональное послание соседней галактике, кузен равнодушно ухмыльнулся:
– Хлюпик, недоумок, чмо недоделанное. Я сразу сказал, что это плохая идея.
Но от моего тела здоровяка тут же оттеснила его шоколадная подружка:
– Чего там? А, это. Это вывих.
Она тут же нагнулась и резко выдернула мою ногу из моего скелета. По крайней мере, так показалось в первый момент. Но резкая боль тут же сменилась блаженством наступившего облегчения:
– Вау! Кайф! Как здорово ощущать себя здоровым человеком! Спасибо, Лиз.
– Ничего страшного, пользуйся моей добротой. Не зря я ходила на курсы оказания первой помощи пострадавшим.
Она подала руку и помогла встать. Ступать на левую ногу было больно, но терпимо.
– Надо валить отсюда, пока дистрофан не сломал себе ещё что-нибудь, – не унимался Булк.
– А как же договор, который мы подписали? – спросила его Элайза.
– Какой, к дьяволу, договор? Пусть засунут его в свою толстую задницу. Да и нет там никаких обязательств сторон. Будете участвовать? Будем! И что?
В это время из трубы, откуда мы вывалились минуту назад, выскочила фотография. Плавно порхая в воздухе, она приземлилась в ладони Евы.
– Смотрите! – воскликнула девушка, демонстрируя нам фото. – Мы держим в руках контракт.
И на самом деле, на фото стояли мы. Я держал в руках свиток. На снимке был виден текст, начертанный на другой стороне этого странного договора.
В полёте мои руки крепко держали этот китайский документ. Поэтому я сразу же его развернул. Точно, на другой стороне ткани был текст, который гласил следующее: «Контракт между участниками аттракциона «Голливудские клише» и его организаторами в лице Ли Юань Джу. Мы, давшие своё согласие на участие в аттракционе, подписали договор по собственной воле, в здравом уме и твёрдой памяти. Мы ознакомлены со всеми правилами и положениями игры и осознаём, какой опасности подвергаем свои жизни и здоровье. Ни при каких обстоятельствах участники аттракциона, поставившие свои подписи под ним, не будут предъявлять претензии организаторам. Живым до конца аттракциона может дойти только тот, кто поймёт его смысл и тот, кто вполне осознает реальность всего происходящего. Жизнь – это то, что ты видишь. Реальность – это то, во что ты веришь. Мы сами творим свою реальность».
Стэн взял в свои руки свиток и заново внимательно прочитал текст. После чего выдал своё непререкаемое мнение:
– Ерунда всё это. Это не юридический документ. Тем более, что подписи на нём только в одном экземпляре. Вот в этом! – он потряс свитком в воздухе. – И он у меня в руках.
В следующий момент из-за ближайшей стиральной машины выскочил китаец в атласной рубахе, подвязанной кушаком, и колесом акробата проскочил мимо наших оторопевших морд. Мы даже сначала ничего не поняли. Только Стэн заорал, грязно ругаясь: