Совершенно необъяснимым образом.
Впрочем, на памяти черновицких сыщиков было еще и дело «путиловского вампира».
Последнее обстоятельство навевало предположения несколько странные.
А пожалуй что и страшные.
Первые впечатления
— Черт побери, это просто Рим какой-то! Четвертый, что ли?
Изумление лорда Джулиана — как и все эмоции, если его светлость решал дать им волю, — было бурным.
Едва выйдя из машины, он остановился как вкопанный.
Вид при этом имел довольно обескураженный.
Или уж по меньшей мере изумленный.
Возглас дополнил картину — лорд Джулинан был поражен.
Впрочем, основания имелись.
Широкий проспект, открывшийся его взору, буквально источал державное величие, достойное, по меткому замечанию изумленного лорда, античного размаха и роскоши.
Очень широкий, он был разделен пополам густым тенистым бульваром, по обе стороны которого тянулись прямые, как стрелы, ухоженные магистрали.
Тоже довольно широкие.
Их, в свою очередь, обрамляла вереница помпезных зданий.
Все они были совершенно одинаковыми, тянулись безупречно прямой, без малейшего зазора, шеренгой, похожие на строй солдат, замерших по команде «смирно».
Нехитрый вроде бы архитектурный прием усиливал тем не менее, впечатление монолитной мощи и величия.
Однако проспект с монументальными домами-братьями был всего лишь прелюдией.
Неожиданно он обрывался, упираясь в зеленый холм, не очень высокий, но все же достаточно возвышенный над местностью, чтобы породить ощущение обители богов.
Или существ как минимум богоподобных.
На холме — в строгом соответствии с древними имперскими традициями — высилось огромное сооружение из белого камня с колоннами, могущее быть исключительно дворцом или храмом.
Закатное солнце заливало пространство мягким золотисто-розовым сиянием.
И этот случайный вроде бы, преходящий штрих органично довершал картину.
Пейзаж был совершенно ирреальным.
Только чудо могло переместить его в начало третьего тысячелетия.
Откуда-то из глубины веков.
Вне всякого сомнения.
— Сейчас это называют сталинским ампиром. Но наш диктатор намного превзошел русских — такого вы не увидите даже в Москве.
В аэропорту их встретил помощник одного из членов румынского правительства, знакомого, как выяснилось, с лордом Джулианом.
Возможно, он принадлежал к когорте «благодарных» — разных людей, которым в разное время сэр Энтони оказал разные, однако жизненно необходимые услуги. И ничего не попросил взамен, получив тем самым незыблемое право в нужный момент обратиться с просьбой. Впрочем, надо отдать должное его светлости — правом этим он никогда не злоупотреблял, к тому же просьбы, как правило, были не слишком обременительными.
Очевидно, молодому чиновнику не раз приходилось сопровождать в правительственный центр Бухареста гостей: реакция вновь прибывших была хорошо изучена и даже отработан своеобразный ритуал.
Некоторое время он молча наблюдал за гостями, дожидаясь, когда они переполнятся эмоциями до краев, потом — выплеснут их до последней капли, и лишь потом переходил к пояснениям.
Так выходило интереснее.
Теперь время пришло.
— Этот архитектурный комплекс был воздвигнут сразу же после войны, чтобы никому в голову не пришло усомниться: коммунисты пришли всерьез и надолго. К тому же ребята они серьезные.
— Да уж. В Москве действительно даже не пытались изобразить ничего похожего. Знаменитые «высотки» кажутся Iтеперь просто скромными бунгало. Но что здесь размещалось? Официальные партийные резиденции?
— В первую очередь, разумеется. Офисы министерств, . других учреждений. Но и жилые дома тоже. Они предпочитали работать и жить в своем мире. Школы для их детей. Их магазины. Больницы, поликлиники. Все было здесь.
— Ну а там, на холме…
— Разумеется. Там был Он. То есть официально там размещались центральный комитет партии и марионеточный парламент. Но главным, конечно же, была Его резиденция. Не единственная, как вы понимаете. Но основная. По праздникам сюда пускали демос — отдельных, хорошо проверенных представителей, — они шли нарядными колоннами и приветствовали вождей.
— Заодно проникаясь ощущением их величия. Это ведь здорово влияет на психику, а, Полли?
— Более чем. Здесь соблюдены все правила и пропорции. Что говорить, диктаторы — и наши, коммунистические, и фашистские, в Германии — владели некоторыми основами древних культов. Обработка массового сознания велась со знанием дела.
— Ну а теперь? Что же здесь теперь?
— Да то же самое — правительственные учреждения, резиденция президента, парламент, квартиры крупных чиновников, их офисы.
Лорд Джулиан коротко хмыкнул.
— Ничего смешного, ваша светлость, еще Ленин, кажется, заметил, что главный вопрос всех революций — вопрос о власти. А уж он-то знал толк в революциях, вернее, в том, что именно следует хватать в первую очередь. Ну а резиденции — это ведь составляющая власти. Если не символ. К тому же — такие.
— Господи, Стив, я думал, по-русски ты читаешь только Пушкина. И все подобное — возвышенное. Но — Ленин?!
— Я много читаю.
Дискуссию об основах ленинизма, за которой не без любопытства наблюдал молодой румын, однако, пришлось свернуть.
Следуя за провожатым, они оказались в торжественном мраморном вестибюле одного из зданий-близнецов, и очень скоро лорд Джулиан был заключен в крепкие и вроде довольно искренние объятия немолодого смуглого крепыша с пышной смоляной шевелюрой, заметно отливающей серебром.
Предложение немедленно отобедать было вежливо отклонено, что заметно огорчило хозяина.
Впрочем, к чаю и кофе была подана такая «легкая закуска», что мысль пообедать в ближайшие часы, в принципе, не могла прийти в голову.
Разговор тем не менее плавно влился в нужное русло.
Потребовалось не так уж много времени, чтобы поделиться с хозяином кабинета информацией, которой обладали гости, и попросить о помощи, на которую рассчитывали.
— История любопытная. — Он задумчиво вертел в руках пустую кофейную чашку, словно собираясь гадать на кофейной гуще. — Не скажу, что я совершенно не в курсе инцидента с гибелью немецкой экспедиции, убийством профессора Брасова и еще несколькими преступлениями, которые, насколько известно, объединены в одно дело, хотя, как вы понимаете, это совсем не моя епархия. Однако с информацией, которой располагают наши органы, проблем не будет. Доступ вы получите. Равно как и возможность посетить Трансильванию. Но сама постановка вопроса… Насколько я понимаю, вы все же склоняетесь к тому, чтобы связать произошедшее с именем Влада Дракулы.
— С именем. Это вы чрезвычайно точно заметили, ваше превосходительство.
Полина смутно представляла, какую именно должность занимает их собеседник.
Знакомясь, он назвал только имя.
Накануне лорд Джулиан, правда, мельком и довольно невнятно, упоминал вроде бы министерский портфель своего румынского знакомца.
Поколебавшись, она вспомнила кашу, которую невозможно испортить маслом.
И пришла к выводу, что это именно тот случай.
Похоже — справедливо.
Он взглянул на нее чрезвычайно внимательно, дружески улыбаясь.
Продолжать можно было смело.
— С именем. Но ни в коем случае ни с какими легендами и домыслами в паранормальном, так сказать, толковании. Вы согласны с такой позицией?
— С такой — полностью. Откровенно говоря, я был несколько обескуражен — серьезные люди, и вдруг… Понимаете, у нас здесь немало охотников напустить мистического тумана. Разумеется, ходят всевозможные легенды, в том числе самые дикие. Якобы разбуженный кем-то или чем-то — причины называют разные, от прошлогоднего наводнения до раскопок, которые вели эти немцы, — Дракула восстал из могилы и, что называется, взялся за старое… Не думаю, чтобы вы пошли по этому пути.