- Ну, а ты-то как? - кивнул головой, допивая водку залпом. - А я говорил... - и понесло старика. Конечно же, мне было абсолютно все равно кто такие эти Роберт и Динка Орловы, я просто напивался вместе с незнакомым человеком. Напивался и забывался, оставляя всю прожитую жизнь позади.
- А что я? Кому я нужен? - хмыкнул и тоже дерябнул русской водки.
- Запомни парень, - пьяные любят строить из себя философов. - Никому не нужен тот, кто сам себе не нужен!
- Ерунда это всё, - осталось нам тут с ним демагогию разводить по этому поводу.
- А вот и не ерунда! А тот, кто принимает себя таким, какой он есть, живет полноценной жизнью, несмотря на все возможные житейские проблемы. Иногда даже вкусной жизнью наслаждается, - пальцем пашет указательным, как воспитатель детского сада.
- Вкусной?
- Абсолютно... Эх молодежь - тупицы, как вы не поймете! Люди, которые не любят себя, не могут любить друг друга, поэтому пары счастливой у них тоже быть не может! Тут надо уже с головой разбираться, а не с бабами! Когда говоришь: «Мол я любил», - это часто история не про любовь. Это история про драгдилера, который поставляет тебе необходимее страдания. А здоровая любовь - это про то, насколько ты счастлив... - я долго ещё слышал бредни старика, он чем-то мне напомнил мою бабку Марго. Жизнь прожил, наболело и вот решил кого-то научить жить. Но здесь уже так просто, когда душа болит и сердце раскалывается на части при одном воспоминании об Эмили. Видимо мой драгдилер и есть Эмили Браун, которая поставляла мне необходимые страдания и до сих пор...
Я решил остаться Робертом Орловым, чтобы больше не нарываться на знающих мой род сородичей. А там где я остановился их было больше, чем я себе мог представить. Будто лунная эпидемия проходила каждое полнолуние, как много возрождаются почти в таком же количестве и убывают. (Вечные драки и потасовки новообращенных. Неизбежность конфликтов и несдержанность злости в горячей крови молодых волков.) Теперь я не Роберто Ливертон, а Роберт Орлов. Новое имя - другая жизнь. Может, когда-нибудь вернусь к своему началу, а пока не хочу нарваться на друзей своего старшего брата. Один из его закадычных живет в этой стране и водит свою стаю.
Добро пожаловать в новый и более жестокий мир. Жестокий потому, что я никогда и никому больше ничего не уступлю! Через мой труп! На этот раз я умру, чем склоню голову и соглашусь с несправедливостью к себе! И если я умру, будет означит, что не уступил и Моя смерть будет тому подтверждение!
Три года спустя
- Какой же ты всё-таки жестокий, - обиженно сказала женщина сквозь зубы, с трудом сдерживая слёзы. Не хочется показывать слабость эгоистичному мужчине, который так легко играет чужими чувствами и не имеет ни капли сострадания или хоть чуточку понимания. Столько лет вместе, а до сих пор, как подросток, который пытается показать свою силу и власть. Что он мужчина, что его слово закон, ни капли не задумавшись, что они не просто любовники, а давно уже крепкая семья. Вот только кто из них, постоянно смыкает цепи?
- Дитё бросаешь ты, а жестокий получается - Я? - возмущенно кинул взгляд на жену и потянул мальчика к себе. - Маме пора уже! - презренно сказал и отвел глаза.
- Мам... - писклявый голосок терзал душу.
- Ты же знаешь, что это не так! - сдавленным голосом проговорила, глотая острый комок, засевший в горле. - Как ты можешь так говорить? - села на корточки, ближе к мальчику.
- Две недели! - жестко уточнил мужчина.
- Почему ты такой категоричный?! Ехать за тридевять земель, тратить столько денег, чтобы побыть с родными всего каких-то две недели? Я маму не видела два года, а ты говоришь... - голос передавило обидой так, что дальше продолжать было невыносимо больно, и она замолчала.
- Мы эти сопли проходили сотни раз! - холодное мужское сердце невозможно растопить, ни женскими слезами, ни детским плачем. - На рейс не опоздаешь или может ты уже передумала? - ухмыльнулся, кивая в сторону будки паспортного контроля.
- Не дождешься! - фыркнула женщина и крепко поцеловала мальчика. - Будь молодцом, а мама скоро вернётся! - улыбается малышу, чтоб хоть как-то разрядить мрачную обстановку. - Я люблю тебя, ты моё светящееся солнышко.
- А ты моя грустная луна, - малыш неохотно подыгрывал в их общую любимую игру ласковых слов. - Мам... - и снова затягивал тоненьким голоском.
- Пока солнце! - женщина резко встала, понимая что, чем дольше они прощались, тем тяжелее становилось им обоим.
- А папу поцеловать? - мужчина хитро прищурил карие глаза, сжимая губы, тем самым пытается спрятать довольную улыбку. Торжествует над тем, что сын остается с ним, но до-конца не осознает, что не хуже маленького мальчика будет скучать и тосковать по любимой женщине. Что стоит переступить гордость и быть искренним? Обнять крепко любимую и пожелать хорошего отпуска с родными, которых он не особо жаловал.