Вздохнув отчаянно и мыслями собравшись, наконец он отключает воду. Окутавшись, но не обтеревшись, чтобы дольше сохранить желанную прохладу, выходит из ванной комнаты. Прогуливаясь по верхнему этажу он замирает, опешив в удивление, что кто-то ходит там внизу и вовсе не скрывается. Подозревая то, что давно не ожидал, тихо открывает дверь и видит пустую кушетку уже бродячей внизу гостьи. Вот это поворот! То чудо, что сейчас ему совсем не нужно.
Сосредоточенно слушает, что происходит внизу, Роберто медленно спускается. Крадется, как зверь подбирается в жертве. А та беззаботно хлопает дверцей от холодильника. Что-то пытается проглотить и запить простой водой из-под крана.
- Ну, здравствуй, коль не шутишь, - рыкнул сзади неё парень.
Все через...
- И как давно ты встала? - держит полупустой стакан, нервно и сильно сжимает. Что больше смущает, мое присутствие или чужая обстановка? - Я м... - выпучила большие голубые глаза. На ней моя майка, видимо давно очнулась. Вот только как я ее не заметил, когда в дом вошел? Ещё и мимо прошагал... - Настя, хватит мычать. Я простой вопрос задал, - забираю стакан, который тянет до стола и никак не дотянет. - Я Настя... - неуверенно подняла руку, прижимая к своей груди. Это что сейчас был вопрос? От странно складывающейся ситуации только хуже за пульсировало в висках. - Давно, - кидаю взгляд на тарелку с остатками еды. - И как? - нервная дрожь бежит по телу, мурашки неприятно раздражают. И нужно было ей проснуться именно сейчас, именно сегодня. В час буйного полнолуния. - Чего в ступоре стоим? - беру ее в кольцо, она вжимается в столешницу. - Я не помню... - пропищала, отворачиваясь от моего тяжелого взгляда. - Что именно? - смотрю на неё и льется только негатив. И почему мне выпала эта роль, встретить её первой? - Может час, может полтора... я точно не знаю... - затараторила, подтягивая майку вниз. Что только хуже притянуло мой взгляд. Стесняется? - Чего я там не видел? - освобождаю из тесного пространства. Она растерянно поднимает взгляд, переставая дергать майку. Никогда не обращал внимание на неё лежачую. Может потому, что считал её мертвой? Каждый день видел ее худые обнаженные ноги. Последние дни часто поправлял ее больничную рубашку, которая была не длиннее моей майки на ней сейчас. Бледная, худая, с синяками под глазами, но зверь рвет и мечет внутри меня. Неужели все так плохо со мной, что мой волк кидается на первую попавшуюся самку в полнолуние? Стоим молча несколько секунд, она временами отводит взгляд, а я смотрю и пытаюсь подавить желание придушить её. Почему такая злость? Откуда столько ярости? Где-то глубоко внутри я понимаю, что причина не в ней. Но она под моей рукой. Причина осталась таиться где-то в лесу. Предпочел крыться всех надвигающихся проблем и нарываюсь на Настю. - Что произошло? - тихая и неуверенная попытка разобраться в ситуации. Была где-то надежда, что с ее пробуждением, все встанет на свои места. Но чем больше слов она выдает, тем яснее становиться, что она саму себя не помнит, не говоря обо всем остальном. - Ты... - спотыкается о слова. Думает, что вспоминает. - Мы... - а вот тут без сомнения, что мозги напрочь отшибло при падении. Никогда не было никого Мы! Помня свою предыдущую жизнь, она бы не приписывала бы меня к себе. - Что мы? - жар подливает от груди и выше, не давая спокойно дышать. Задыхаюсь, словно стою на раскалённой лавой. - То есть... - наклоняюсь и вопросительно заглядываю в растерянные глаза. И здесь ловлю себя на мысли, что я играю с ней, как зверь с жертвой перед убийством. И мне это нравиться. Давно не ощущал чувство азарта, дикого интереса. Она дрожит, топчется на месте, а я нависаю над ней огромной тучей, которая требует ответов, которые она не знает. Жестоко и не справедливо, но интересно. - То есть... - шепчу ей, подыгрывая, словно помогаю договорить. Зачем вытягивать то, от чего у нее язык немеет? Ведь где-то внутри неё колеблется сомнения на счет меня, которые она сейчас блокирует. - Ты мой муж? - шепотом, будто надеяться, что не услышу. - Нет? - мотнула головой и прищурилась. - А ты не помнишь? - подхватываю ее за ягодицы и сажаю на стол. Она молит, словно ей стыдно. Стыдно за то, что она не помнит меня. Как зашуганный котенок сжимается. Она не знает, как вести себя со мной. Боится сделать или сказать то, о чем потом будет стыдно. Зато я как дикий, хитрый и опасный зверь, зная всё, пользуюсь её не знание. - Скажи, о чем ты думаешь? - дергаю ее к себе за ягодицы. - Ни о чем, - мотает головой, не поднимает глаз. Упирается лбом о мою грудь и старается подавить дрожь. Будто прячется за ней, ищет спасения во мне. Но я что ни есть сейчас для нее самое опасное существо. Неужели нет никаких соображений? Тихо сидит и ждет своей участи? Для меня молчание знак согласия. Не туго завязанное полотенце давно уже на полу, но я еще сдерживаюсь. Жду ее жесткого отказа, который все не следует. Оттолкни меня, прогони меня... да взбешусь, возможно обращусь, но не подойду больше, если не позовешь. - Жаль, - с трудом выдыхаю. Поднимает на меня пустой взгляд, а моя рука уже разведала, что нет преграды нижнего белья. Потянул увереннее ее к себе и вошел в горячее лоно. На этом самоконтроль мой был окончательно потерян, если он вообще работал до этого. Она пискнула, стиснув зубы. А меня теперь не остановить. Я входил, словно бил, а выходил не давал и воздуха глотнуть. Поначалу она пыталась держаться за меня, но потом руки соскользнули. Слабая... Стаскиваю ее со стола и развернув к себе вошел сзади. Я не слышу её, только чувствую внутреннею температуру ослабленного тела. Возможно стонала, а может тихо плакала. Я так и не разобрал что творилось вокруг меня. Сказать, что получал удовольствие - нет. Это было что-то другое. Чувство животного удовлетворения тоже нет. Выброс адреналина, который ранее полыхал в крови и это - нет! Если только тупое желание, кого-то трахнуть. И подвернулась Настя под руку? Вот это наверно - да. Что-то похожее на ритуал спаривания зверя в ночь полной луны. Я поднял полотенце, вытер липкую жидкость, насколько это было возможным. Бросил на пол и подошел к раковине, чтобы помыть руки. Девушка, тем временем медленно сползая вниз по дверце столешницы, потянула полотенце к себе. И пока я мыл руки, затем набирал воды в стакан и пил, сотню раз себя спросил, зачем я это сделал и что я получил? Кроме ответа, что я бездушная скотина разум мне ничего не отвечал. Разум говорил, а не чувствую этого. Вот такой я и другим мне не стать, хоть сотни дел добрых переделать. - Как ты? - присел рядом чувствуя спокойствие. Что все то, что горело и зудело внутри было умиротворенным. Но когда повернулся к окну, то увидел грядущий рассвет. И понял, что меня успокоила не девушка сидящая рядом, а отпустила убывающая луна. - Плывет все перед глазами и тошнит, - она не плачет, а как-то странно смотрит. Словно приняла это как должное. - Может воды? - неприятно думать, что женщину от меня тошнит. Хоть я и не заслужил другого, но понимать и принимать это удар ниже пояса. - Нет, - мотнула головой. Хватается за мое плечо и делает попытку встать, но выдыхая больно, падает обратно на пол. Обидно то, что стыдно стало только когда появились первые лучи. Последние что силы были, я их только что из неё вытряс. - Совсем дохлая, - поднимаю ее с пола. Другого выхода не вижу, если только за ногу не тащит по полу в комнату. - Настолько давно я лежу, что не сдержался, - слова острым лезвием рассекают душу на части. - Прости малыш, я скучал... - язык онемел. Что только что я сказал? Соврал из-за чувства вины? Черт возьми! А что мне сейчас ей сказать? Прости я тебя месяц назад нашел, но так получилось... лечил, лечил и в итоге... Я убью Данилу! Во что он меня опять втянул?! Всё из-за этого паршивца! - Как так получилось, что я? - аккуратно кладу на кровать в своей комнате. На кушетку, где она лежала, у меня не хватило смелости отнести. - Тебе отдохнуть надо... - отворачиваюсь, прячусь. Не знаю, как это назвать - мордой страус в песок? Хватаю первые попавшиеся шорты и натягиваю на себя. Стою спиной и чувствую ее взгляд на затылке. Десять минут назад мне было абсолютно все равно, что она там думает или чувствует, а сейчас не могу взглянуть ей в глаза из-за сделанного. Кто я теперь? Насильник с чувством вины? Перебираю всю ситуацию в голове, перематываю снова и снова. Ни на мгновение не улавливаю взаимное желание или хотя бы мгновенную страсть. Ничего с ее стороны. С какими глазами мне смотреть и говорить ей в лицо, что мы чужие люди друг другу, что у нее где-то есть семья, муж и возможно дети. - Ничего не помню, даже как тебя зовут. - Роберт, - тихо добавил и подошел к ней. - Свое-то не вспомнила, пока ты не сказал, - глаза подкатываются, закрывает ладонями лицо. - Вещей женских никаких не нашла в доме, - теперь ясно, что давно очнулась. - Здесь нет твоих вещей, - ложусь рядом. - А... - на меня смотрят два безумно растерянных глаза. - Не знаю, как ты, но я валюсь с ног. Поговорим обо всем завтра, то есть сегодня... утром... не ранним утром... - прижимаю ее закутанную в одеяло к с