- Так стоп, парень, куда ты так разогнался, - Михаил ухмыльнулся. - Не пальцем деланные, во-первых не имеют право удерживать заявление, которое я подписал. А во-вторых, о каких чеках и квитанциях идет речь?
- Первый месяц, когда мы твою жену наши клиника сняла круглую сумму с Роберта за лечение и содержание Насти, после вызвали, так как авиакомпания либо не отозвалась, либо врачи не заморачивались по этому поводу. Так вот решение было принято отключить от аппарата жизнеобеспечения, у врачей надежды не было, что ты очнешься, - нет никого ощущения, что Данила рассказывает историю обо мне. - Потом решение было принято забрать домой, так как клиника отказалась тебя содержать. Еще месяц ты лежала здесь, оборудование до сих пор клиника не забрала, которое мы арендовали для тебя. И ещё четыре дня, как ты пришла в себя.
- Такой долгий и дорогой путь проделали, похвально, - Михаил с сарказмом высказал. - А не легче было просто найти родных и передать её, чтобы так не замарачиваться?
- Да, меня Роберт предупреждал, что я не услышу спасибо не от тебя и не от Насти, - сунул Михаилу знакомую папку и отошел. - Ответ на запрос о том, кем она является Анастасия пришел только вчера в обед, - я сразу поняла, что именно рассматривает Михаил, данные о нас с ним. - И да мужик, если я буду топить чей-то корабль то, это будет именно твой! - забрал обратно папку и злобно кинул на нас обоих взгляд. Не узнаю Данилу, хотя я никого из них-то и не знаю.
- Это ты что сейчас мне вызов кидаешь, сопляк? - Михаил злобно кинул Даниле, а мне так гадко и так плохо от безысходности сложившейся ситуации.
- Да, - тихо, но четко рыкнул в нашу сторону.
- Эй, вы чего? - соскочила и встала между ними. - Если исходить из всей ситуации, вы сейчас ругаетесь на пустом месте.
- Знаешь Настя, самое обидное, что я никогда не слушаю, чего говорит Роберт, а он оказывается прав, а хуже всего от моих решений пострадал он сейчас. И если мне придется пойти по головам, чтобы вытащить его из лап Павла, то я это сделаю! - сказал так, будто я виновата во всех грехах.
- Я поняла тебя, - с трудом выдавила из себя и направилась к выходу. - Пошли отсюда! - пихнула Михаила, чтобы тот не застывал на месте.
Вышла на улицу, кутаюсь в новую шубку, которую вчера купили с Робертом. Чувствую себя в этих вещах не комфортно, словно украла. Стою за воротами и молчу. Смотрю на пустую и заснеженную улицу и не имею малейшего представления, в какую сторону двигаться. Очень угрожающе прозвучало со слов Данилы, что Михаилу придется нелегко. Может, я и не помню Михаила, но он тоже не виноват, что со мной произошло такое.
- Вещи забыла, - Данила сунул мне сумку в руки и сел во внедорожник Роберта, который был припаркован на аллейке.
- Что-нибудь придумаем, - Инга тихо шепнула и моргнула доверчиво глазом.
- Спасибо, - тихо шепнула и постаралась ей улыбнуться, но у меня не получилось. Так захотелось спросить, вы куда? И не смотря на все сказанные слова Данилы, предательски захотелось поехать с ними. Я просто уверенна, что они едут в прокуратуру, друга выручать. А я фальшивая жена, буду стоять здесь с новым барахлом в руках, зато с настоящим мужем.
- Как тут такси вызвать? - Михаил сзади стоит и застегивает свой пуховик.
- Если бы я знала, - проводила взглядом машину и следам шин потопала к главной дороге.
S.O.S.
Сказать, что обида гложет, то, не то слово, скорее обижаться не на что. Сказать, что сердце разрывается на части, то тоже не тот случай, нет, так нет. Но вот отчего-то же мне плохо? Хочется взять и расплакаться, а больше всего прижаться к груди Роберта и пожаловаться на свое ужасное настроение. Вот только, где он? И вот не мой он, совершенно посторонний, а душе такой родной, такой близкий. Прозвучит наивно и смешно, но ощущение не покидает, что наши сущности пересекались однажды, словно одну жизнь мы уже прожили когда-то. Пусть не в этом мире, в каком-то другом. Возможно, в прошлой жизни мы были вместе. Отчего-то же мне с ним спокойно, откуда-то взялась уверенность в нем, доверие к нему. Просто есть это и всё…
— Настенька, — женщина бальзаковского возраста задыхается, падая на колени в тесном коридоре. — Доченька.
— Мам, — подхватывает молодой светлый парень её. — Она же жива, ты чего… — придерживает и прижимается сзади к плечу, пряча слёзы. — Прекрати…
— Настя, — кидается на меня через женщину и парня, девочка подросток. — Я не верила, что тебя больше нет, — шепчет на ухо, всхлипывая в ухо.
— Я жива, да… — отвечаю, а у самой комок передавил воздух от плачущих людей. — Жива… — шепчу, не понимая, что делать. Как вести себя? По всей видимости, это мои родные, мама, брат и сестра. Я ничего не помню и никого не узнаю, а самое противное, что ничего подобного им не чувствую. А что если я не никогда их не вспомню? А что если я вообще больше не та, которую они знали, которую так любили и ждали?