— Ты уверен, что хочешь её обращать? — Джексон посмотрел с сожалением на брата. — После когда она всё вспомнит, чувства к тебе могут быть просто ложными, равносильно тому, что слабое существо искало защиты у сильного. Ты просто будешь не нужен в тот момент, когда она…
— Я понял! — психанул Роберт. — Бред какой-то… — блондин подошел к окну и молча наблюдал за закатом.
— Человеческий организм непредсказуемый и до конца его ещё никто так и не изучил. Ты в ту ночь в пустую голову внушил, что ты её муж и хозяин ситуации, а мужа что надо делать любить любого.
— Откуда ты… она тебе и это выдала… — Роберт покосился на брата. — Ну, спасибо! — Роберт повернулся к брату и злобно рыкнул.
— Я не просто ждал Эмили, я боялся что под материнским инстинктом, она пожалеет, что выбрала тогда не тебя. Эмили сделала свой выбор не сразу, она металась между нами, чувства разрывались. И при всём при этом она была подростком, когда всё началось. А у твоей Насти за спиной многолетний брак и сын. Когда она всё вспомнит, инстинкт матери перевесит всё! Такова природа, — Джексон смотрел на брата с сожалением.
— Ты сейчас издеваешься надо мной! — злобно Роберт сверкнул глазами. Душа блондина разрывалась на части от слов брата, хотя он понимал, что тот возможно и прав.
— Отпусти её с мужем и с сыном, не делай трагедию из ничего, — твердо сказал Джексон и поднялся с кресла.
— Без тебя разберусь! — блондин кипел от ярости, что Настя может его вовсе не любить.
— Удачи тебе, — хлопнул брата по бицухе. — Завтра утром у меня билет обратно, некогда мне больше с вами тут нянчится. Я всё сказал, что думал, — вышел из комнаты, оставляя Роберта с мыслями, которые его грызли изнутри.
— Где она? — вслед брату.
— Я её к родным отправил, мала вероятность, что ей это поможет, но там ей безопаснее, чем среди бешенных волков Вегенца…***Настя сидела на кухне и смотрела на фотографию мальчика, который улыбался ей, ну или в объектив фотоаппарата при съемке. Холодок бегал по телу верх, вниз, но ни одного события, ни одного словечка, даже детского голоска она не могла вспомнить. Как так-то?
— Не могу поверить, что ты нас не помнишь, — Михаил сел напротив за стол. Налил себе в чашку горячего чая и ладони прижал к краям горячей чашки.
— Даже не знаю, что сказать, — Настя мотнула головой, потупив взгляд снова на фотографию.
— А хочешь, видео покажу? — Михаил достал телефон из кармана. — Видео с праздника, мы праздновали пятилетие…
— Хочу, — Настя отложила фотографию, в ожидании.Михаил открыл ролик, где Настя с сыном вместе задували свечи на торте. Мальчик прижимался к маме щекой, довольный и счастливый. Мама и сын выглядели счастливыми на видео, будто лучше и не бывает. Она смотрела на себя и в тоже время, будто всё то происходило не с ней.
— Я сам снимал вас в тот день.У Насти слёзы текли, хотелось кричать, хотелось биться в истерике. Почему так? Мальчик что зовет её мамой, в глазах которого столько жизни, столько любви к ней. Всё внутри переворачивалось, тысяча ножей терзали душу изнутри, непонятная тяга к нему шла, но хоть мгновение вспомнить не получалось.
— Я не знаю, что там произошло между тобой и тем мужиком. Даже спрашивать боюсь, — Михаил развел руками. — И наверно не буду, — взял Настю за руку, сжимая крепко её хрупкую горячую ладонь. — Да, я за столько лет не покупал тебе таких дорогих шмоток…
— Причем здесь это! — Настя вырвала ладонь в психе на слова Михаила.
— При том, что мы семья. Есть вещи поважнее, чем такое внимание, которое покупает. Да, это тоже главное, не спорю…
— Михаил остановись! — Настя в бешенстве выкрикнула.
— Прости, я не с того начал и вовсе не то сказал… — мужчина поднялся со стула. — Я может много раз был не прав по отношению к тебе, может, ты помнишь, а может, и не помнишь. Но мы семья и всегда друг за друга стояли горой. Мы идеальны нашего мальчика, который ждет тебя там. Он отпускал тебя с мыслями, что мама скоро вернётся…
— Почему он не летел со мной? — Настя подняла подозрительный взгляд на Михаила.
— Я не смог его отпустить, я и тебя не хотел пускать. Ты кричала, что это мой эгоизм и что я диктатор какой-то… а я просто не хотел пускать! И да, ты внушила мне тогда, что я сволочь такая эгоистичная, которая не пускает тебя к родным. И слава Богу я не отпустил сына в тот день на тот самолет, один Бог знает, что было бы если он был в самолете! — у Насти из глаз снова потекли слёзы, так как она понимала слова Михаила. — сейчас ты не ты, а его могло вообще не стать с нами. — у мужчины навернулись слёзы на глаза, он медленно отвернулся к окну, глотая их. — Я лучше пойду, прогуляюсь. Билет буду покупать завтра, подумай, давить не хочу, но наш сын звонит в день по десять раз, ждёт нас.