Я пытался сложить кусочки скорлупы в единое целое, но всё рассыпалось.
— А что так пронизывает тебя до глубины души, Карл?
— Арийская раса, жизненное пространство на Востоке... ты разве не слышал?
— Нет.
Карл улыбнулся и снова вскинул руку под углом вверх.
Я оглянулся и увидел за барной стойкой герра Штеффера. Мы с Карлом здесь частые гости, успели "породниться" с ним.
Герр Штеффер многое повидал и охотно рассказывал о своих приключениях. Он служил в Восточной Африке, мыл золото на Юконе, вместе с американскими анархистами пытался взорвать Конгресс, снова воевал, уже Франции... и вернулся на родину, на старости лет. Открыл пивоварню и завёл пятерых детей от разных женщин. Его правый глаз помутнел, и свою большую, волосатую правую руку сейчас он держал так же как Карл. Вскидывал он его с такой силой, что сбил бы пролетавшего голубя прямо в разогретую сковородку.
Похоже ему тоже пришлись по душе эти парни со сва-сти-ка-ми. Я заметил ещё и флаг с этим символом над прилавком со спиртным.
— Ну а как личная жизнь, Карл? — спросил я, пытаясь отдалиться от всех этих непонятных штук со вскидыванием ладоней.
— Мне пришлось расстаться с Брунгильдой. В шестом поколении её много-раз-пра-бабку угнали в рабство крымские татары и изнасиловали. У моих детей должны быть здоровые корни!
— Но твой отец же поляк, разве нет?
— А как у тебя с женщинами?
У меня от чего-то снова заболело в паху. Я съёжился.
— Разве я не рассказывал про вчерашнее? В газетах должно быть написали смешную заметку...
— Нет, такого я сегодня не читал... Давай-ка, расскажи!
Карл сложил вместе пальцы в кожаных перчатках и опёр на них подбородок, высверливая во мне отверстия взглядом.
Искренний рассказ, сдобренный смешными деталями, дружеский смех, обмен размышлениями о планах на будущее.
Прощальное рукопожатие и комплименты хозяевам.
Потому что завтра всем снова на работу.
Светящий прямоугольник на дощатом полу переместился в другой угол комнаты к моему возвращению. Вечерние сумерки и тишина снова напомнили кто я есть — один, безвольный человек, живущий просто так.
Глава бульварного романа в мягкой обложке за несколько пфеннигов, пивное похмелье и стакан вина перед сном. Почему-то я вдруг понял, что я забиваю свою голову всякой ерундой, вместо того чтобы попытаться выбраться из всей этой рутины.
Если бы только меня так не...
...и в дверь начали колотить.
Только через секунду, показавшейся мне минутой, я понял кто стоит на пороге. Женщина в мятом плаще и шляпе, конечно это она! Я замер от страха и попятился назад как рак.
Она тем не менее выглядела не менее потрёпанной, чем одежда. От неё несло сырой землёй и скошенной травой.
— Ты, ты только не пугайся... Извини меня за всё.
— Какого чёрта? — я завопил. — Что тебе нужно от меня?
— Я не хочу возвращаться в лес... — она чуть не плакала. — Я хочу жить в городе, с людьми! Прошу, прости меня за вчерашнее. Это был наш старый обычай, я хочу от него избавиться...
— Кто ты, чёрт тебя дери?
Она сняла свою шляпу и показала сальные волосы. Из под них выступали лисьи уши. Белила на её лице облезли, поплыла тушь под глазами.
— Как тебя звать-то?
— У тех, кто живёт по-старому, в стае, нет имён...
— А-а-а, Господи! На кой чёрт Ты мне послал всё это?
— У тебя есть еда? — её глаза загорелись в надежде обрести долгожданную сытость.
Я решил пойти и позвонить в полицию... но я тоже захотел есть.
— Сегодня ночуешь не один? Хе-хе, молодость! — сказал мне бакалейщик, герр Прейер.
На обратном пути меня опять подловила фару Штайзер.
— Да, я всё понимаю, но я не терплю у себя всяких фривольных знакомств. Живите у меня сколько угодно, но только если всё серьёзно!
Она развела руками, благословляя воображаемый обряд венчания.
— Кстати, крысы перестали шуршать и пищать. Я даже как-то не могу заснуть без их звука... Ну да ладно, спокойной ночи! — сказала она и отмахнулась.
Моя комната оказалась пуста, а вещи лежали в беспорядке. Первым делом я полез в отделения письменного стола — деньги остались на месте.
Я зажёг керосиновую лампу и отправился в подвал. Свет выловил из густой темноты женскую фигуру, в грязном плаще и в окружении крысиных тушек. Женщина выдирала зубами сухожилия из крысы и со свистом тянула их себе в рот как лапшу.
— О Боже! — крикнул я... но подумал и снова сказал:
— А ведь по крайней мере, в доме станет чище.
Kapitel 3