— Как же ты решаешь их проблемы?
— Да, пустяки. Проблемы у всех одни и те же. За пять минут можно определить, слушая как разговаривают супруги. Жена говорит одно, а муж этого не слышит. И наоборот.
В дверь опять позвонили.
— Сходи пожалуйста и открой, — попросил я Хайке. — Будь так добра.
— Конечно, старичок! — она встала и зашагала к двери. — Анальгин небось закончился? Это больно — стукатьсялоктями и коленями о стены перехода из мира живых в мир мёртвых.
— У меня осталась последняя пачка из твоего подарка, — ответил я ей вслед.
В доме показался Питер Клейст. Одет он был как нездешний турист: в походной панамке с резинкой, с рюкзаком на спине. Глядел он отрешённо, озадаченно.
Питер положил свой рюкзак у стены, снял панаму и уселся на полу, подобрав ноги.
Его лисьи уши поникли.
— Ничего, что я на полу? — поинтересовался он. — Просто, я долго был в Азии...
— Ты уже присел, — сказал я. — А полы чистые, не переживай.
Карл зашёл в дом с заднего двора.
— Питер, какими судьбами! — воскликнул он, увидев Питера.
— Ищу Веру здесь, в окрестных лесах, — мрачно ответил Питер.
В тибетском монастыре он так и не нашёл ответов на свои вопросы. После нескольких лет безуспешных духовных практик монахи посоветовали ему искать их вовне — в мире. Сказали, что он не найдёт спокойствия, пока не завершит поиски своей матери.
— Успехи-то есть? — вернулась в креслоХайке. — Столько говорите о ней, а так и не нашли за столько лет...
— Я просил министра обороны и бывшего министра внутренних дел прочесать леса. И ничего это не дало, — Питер опустил голову.
— Оставил бы ты это, — Карл подошёл к нему и хлопнул по плечу. Хлопок оказался сильным благодаря искусственным мышцам, отчего Карл вздрогнул. — Ты же руководил целой страной и привёл её к процветанию. Ты не знаешь где твоя мать и почему она покинула тебя, но мы знаем что ты хороший сын. Лучше встань и помоги вынести еду во двор.
Питер улыбнулся и встал, опираясь о могучую руку Карла.
— Ах да! — Питер открыл свой рюкзак и достал небольшой предмет. — Это мой подарок.
Он протянул мне зажигалку.
— Помнишь, ты выбил её у меня из рук тогда, на базе Рамштайн? — сказал Питер. — Ты не дал мне сжечь себя. Когда мне было плохо, больно и одиноко — я открывал её и смотрел на пламя. Теперь я дарю её тебе.
Я взял зажигалку и принялся рассматривать. Вряд ли она была той самой и хотя бы той самой модели.
— Я не курю уже сорок лет, — я поднял взгляд с зажигалки на Питера. — Зачем она мне? Но, всё равно спасибо...
Когда Питер с Карлом собрались перетаскивать тарелки в дверь позвонили ещё раз.
— Идите, я открою! — поднялась Хайке с кресла.
Хайке привела мою правнучку и кого я совсем не ожидал — Эльжбету.
Правнучка получила имя Вера после того приключения в девяносто втором году. Теперь ей уже за тридцать, на ней пиджак и брюки тёмно-зелёного цвета и белая футболка под пиджаком. Выглядело она аккуратно и стильно, не вызывающе.
Её мать, моя внучка Клара, умерла в 2011-м году от рака. Не дожила до того момента когда изобрели лекарство — из масла особых пальм, которые стали расти на острове Диего-Гарсия после ядерных испытаний.
Эльжбета стала такой же дряхлой как и я. Она еле держалась за Веру когда входила в комнату.
— Мама! — подбежал Карл к ней.
Эльжбета обняла его голову и поцеловала в плешь на макушке.
— Добрый день! С праздником! — развеселилась Вера и набросилась на меня со своими объятиями.
Чуть не сломала мне все истончившиеся рёбра.
— Я пришла потому что мы с тобой одной ногой в могиле, — начала Эльжбета. — Хочу помириться перед смертью. Мы с тобой разошлись и не разговаривали друг с другом...
— Ты очерствела! — указал я на неё пальцем. — Всё твоя государственная служба!
— Об этом я и говорю, — вздохнула Эльжбета. — Пора нам оставить все неурядицы в прошлом.
Я понял что она сказала, но сначала мне надо было освободиться от Веры.
— Хорошо, — сказал я. — Вера, слезь с меня, пожалуйста, я задыхаюсь!
— Ой, прости! — спрыгнула она. — Вот, кстати, подарок.
Она протянула маленький золотой будильник.
— Чтобы поднимался рано и делал свои процедуры вовремя, — сказала она с ослепительной улыбкой на лице. Её зубы отдавали удивительной белизной. Как у самого тонкого и дорогого фарфора.
— В Китае считается оскорблением дарить часы старикам, — Питер отвлёкся от перетаскивания тарелок. — Часы напоминают что их дни сочтены.
Вера покраснела при этих словах. Лицо налилось ярким цветом, отчего зубы стали ещё сильнее сиять белизной.