— Ничего-ничего! — успокоил я Веру и положил будильник к очищающему от грехов мылу на тубочке. — Ничего эти китайцы не понимают! Спасибо, внученька!
Питер с Карлом закончили расставлять еду на столе во дворе. Эльжбета и Хайке направились к ним.
— А твой подарок где? — спросил я Эльжбету.
Она обернулась, чуть не подкосившись в ногах.
— Я помирилась с тобой, — сказала она. — Разве этого не достаточно?
Мы расселись за столом и начали есть салат из курицы с ананасами.
— А у тебя, Вера, дети уже есть? — спросил я у правнучки.
— Да нет, — пережёвывала она кусок куриного филе. — Зачем они?
— Тебе уже тридцать лет, пора бы уже, по-хорошему так, — ответил я, рассматривая кусок ананаса на своей вилке. Думал и гадал: переварит мой желудок его или нет.
— Хочу жить для себя, — сказала Вера.
— А чем ты занимаешься? — спросил я снова.
— Играю на бирже, покупаю и продаю акции, — глотнула она пиво. — Вернее, играла раньше. Сейчас я себе робота купила, отдала ему все активы под доверительное управление. А так изучаю айкидо: получила жёлтый пояс на прошлой неделе. Путешествую. На Земле уже всё объездила. Хочу на Луну, когда туда космических туристов начнут пускать.
— Привела бы сюда своего робота, познакомила нас, — засмеялся я.
— У него переговоры с Дойче Банком,— засмеялась Вера в ответ. — Шучу! Это же программа! Как я его приведу? Он может тебе только текстовое приветствие на экран вывести.
— Для чего же ещё жить, кроме как не для своих детей? — спросил я. — Роботы эти...
— У тебя-то нет своих детей, — отрезала Эльжбета. — Карл не твой сын, а боцмана Штойфеля.
Я не стал отвечать, вспомнив о нашем перемирии.
— Вы же помирились! — встрял Карл. — Так не пререкайтесь же больше.
Он выразил мои мысли.
Из кустов к нам вышла голая женщина с очень длинными волосами: до самых бёдер.
Это была Вера, но другая Вера — Вера Фукс.
Питер выпал со стула и припал к её ногам. Он рыдал, упёршись носом в её пушистый рыжий хвост.
Мы все удивились её появлению.
— Мне донесли что ты искал меня, — Вера взяла Питера за лисье ухо и приподняла.
— Столько лет, столько лет! — плакал Питер.
— Я думала что ты и так уже вырос, — глядела она в его глаза. — И что я тебе больше не потребуюсь. Ты освоился в мире людей. Живи своей жизнью.
Питер всё равно обрушился на землю и обнял себя.
— Может, присядешь, Вера? — сказал я ей. — У меня день рождения.
— Меня, кстати, тоже Вера зовут, — вставила Вера-правнучка.
— Что ж, приятно познакомиться! Я давно не ела хорошей человеческой еды, — задумалась она и всё же села на место Питера.
Она брала руками салат из тарелки и съела его.
— Как вкусно! — облизывала она пальцы. — Тяжело вкусную еду найти. Лисы больше не воруют кур. Нелегко пробраться на автоматическую ферму через заграждения. Да и куры все напичканы химией и гормонами. Лисы уходят в горы. И я тоже уйду. Среда обитания не земле изменилась: здесь может жить только человек.
— Ты так и не научилась есть вилкой, — заметил я.
— Я оборотень, но во мне всё же больше звериного чем человеческого, — Вера утёрла лицо уголком скатерти. — Я не гожусь для вашего мира.
— Все для него годятся, — сказала Хайке. — С людьми жить весело и интересно, хотя и непросто бывает, конечно. Но всегда можно договориться. Звери до такого не додумались: договариваться друг с другом.
— Мы здесь жили и умирали, рожали и воспитывали детей, радовались и грустили, были счастливы и наоборот — пока ты скрывалась в лесах, — сказал я. — Глупо было убегать, испугавшись сложностей и трудностей.
— Да, но... уже слишком поздно начинать заново, — посмотрела на меня Вера. — Прощайте.
Она встала из-за стола и скрылась в кустах, а затем и в лесу. Питер протянул руку в её сторону, сидя на земле. Карл взял тарелку, из которой ела Вера, и отнёс её в дом чтобы вымыть.
Больше мы никогда не видели Веру Фукс.