«Нет, спасибо».
Приглядевшись как следует к дочери, Сирена нахмурилась: «Дорогая, ты кажешься такой усталой. С тобой все в порядке?»
«Да, все хорошо. Просто ехала всю ночь, чтобы скорее добраться сюда, не волнуйся».
«Ну, поскольку ты уже здесь, можешь отдохнуть. Как долго планируешь пробыть у нас?»
«Мы договорились встретиться с Габриель через месяц».
«Тогда у нас впереди масса времени».
Не зная, о чем говорить, Зена нервно поерзала на стуле: «А где Торис?»
«Отправился к дяде Сету, помогает ему с урожаем» - Сирена нагнулась к воину и понизила голос – «Большая новость – он обзавелся подружкой. Похоже, все серьезно».
Воительница улыбнулась: «Очередная?»
Сирена указала на девушку, работающую на кухне, и заговорчески прошептала: «Наша новая официантка. Очень миленькая».
Зена бросила оценивающий взгляд на молодую женщину.
Выйдя из-за стойки, Сирена поманила её за собой: «Пойдем, я вас познакомлю».
Блондинка подняла глаза, заметив, что в кухню кто-то вошел.
«Мара, это моя дочь, Зена».
Тепло улыбнувшись, девушка протянула руку: «Я очень много слышала о тебе. Торис без умолку рассказывает про то, какими вы были в детстве. Рада, наконец, познакомиться».
«Мне тоже очень приятно» - вежливо пожала ей руку Зена, продолжая попутно разглядывать новую пассию брата. И пускай девушка была, по крайней мере, на голову ниже Ториса, тем не менее, она показалась воину весьма привлекательной. Несомненно, он не потерял вкус к хорошеньким женщинам – «А теперь прошу меня извинить, хочу перенести свои вещи» - Зена повернулась к матери, вновь ощущая прежнюю неловкость – «Какую комнату ты мне выделила?»
«Твою старую, дорогая. Она как раз между моей и комнатой Мары, в конце коридора»
Габриель нервно расхаживала по комнате сестры: «Лила, я не знаю, мне это не нравится».
«Теперь уже поздно отказываться. Мы обо всем договорились. Грэхем и Лиам будут здесь с минуту на минуту».
Бард посмотрела на свою довольно изношенную юбку: «Но что мне надеть? У меня ничего нет».
«Не беспокойся. У меня есть кое-что в запасе, думаю, тебе подойдет» - открыв шкаф, Лила выудила оттуда два платья и бросила их на кровать – «Ну, что скажешь?»
Габриель осторожно притронулась к мягкой ткани: «Они очень красивы. Но я…»
«… да, белое будет смотреться на тебе великолепно!» - воскликнула Лила – «Давай, примерь, а я спущусь и встречу ребят».
Габриель неохотно кивнула. Её охватил непонятный страх, когда она услышала звук захлопнувшейся двери. Метнув взгляд на платье, бард покачала головой. Оно казалось таким легкомысленным и непрактичным, представляя полную противоположность тому, к чему она уже успела привыкнуть. Расстроенная, девушка с тяжелым вздохом плюхнулась на кровать. Как только она позволила втянуть себя в это? Ей отчаянно хотелось найти причину, чтобы не идти на танцы, но словно нарочно ни одной не шло на ум. Габриэль опустила руки, смиряясь с неизбежным. Теперь уже было поздно менять свое решение. Поднявшись, она быстро сняла одежду и натянула на себя платье, выбрав по совету сестры белое. Подобрав подходящие по цвету сандалии, она завязала их и, ещё раз глубоко вздохнув, повернулась к зеркалу.
Её поразило то, что она там увидела. Такого перевоплощения бард не ожидала. Одетая в прекрасное белое платье она казалась совершенно другим человеком. Время, проведенное на дорогах, подарило ей хорошо сложенную, отточенную фигуру. Она осторожно провела рукой по округлости грудей и медленно повернулась боком, чтобы получше рассмотреть себя. При повороте ткань слегка приподнялась и мягко опустилась, словно лаская её. Габриель почувствовала, как побежали мурашки. Она прикрыла глаза и улыбнулась. Может, это была не такая уж и плохая идея.
Заслышав шум голосов, Габриэль оглянулась на дверь. Они пришли. Расправив плечи, бард сделала глубокий вдох и попыталась успокоить нервы.
Когда она вошла в комнату, мужчины торопливо встали.
«Лиам, это моя сестра, Габриель».
Молодой кавалер стоял, открыв рот, не веря своей удаче: «Лила не соврала. Ты действительно очень красива».
На щеках барда появился легкий румянец: «Очень мило, что ты согласился сопровождать меня в последний момент».
«С удовольствием. Уверен, мне будут все завидовать».
Геродот улыбнулся и подошел к ней, приобняв дочь за плечи.
Габриель сжалась, почему-то скованная гордостью, которой светились глаза отца.