Из-за этого Тео и Лиам предоставлены себе, что приводит к шутливым перепалкам, которые для неопытного глаза кажутся жестокой словесной войной. Тео находит это довольно успокаивающим.
— Я не называл имени, — огрызается Лиам, сердито глядя на Тео. Химера складывает руки на груди, лицо остается нейтральным. Это борьба.
— Я тоже, — холодно отвечает он и впивается взглядом в бету на другом конце комнаты, чувствуя, как губы против воли расползаются в улыбку. — Я просто даю подходящие прилагательные.
— Ох, сейчас я дам тебе прилагательное, — огрызается в ответ Лиам, садясь прямо и сверкая все еще нормальными глазами. Сердце Тео замирает.
— Действительно? — он откидывается на спинку дивана, изображая беззаботность. — Давай посмотрим, что ты смог выучить в начальной школе.
Мейсон стонет и закрывает лицо руками, отказываясь участвовать в этом.
— Ну, можно начать с “высокомерный”, “упрямый”, “идиотский”, — на каждом слове Лиам загибает палец, явно довольный собой. Губы Тео дергаются в ухмылке раньше, чем он успевает себя остановить. — Перейдем к: “непробиваемый”, “эгоистичный”, “безжалостный”, “жестокий”. — Ладно, последнее действительно ранит. Тео знает, что это, возможно, правда, но маленькая его часть где-то глубоко внутри вздрагивает от стыда, когда это слово срывается с уст Лиама. Раньше это была одна из его сильных сторон, то, чем он иногда гордился, но сейчас он хочет, чтобы эта голодная часть, которая жаждет крови и мести, высохла и отмерла. Конечно, это смешно, потому что он уверен, что не проживет без нее и больше минуты. Его жестокость (слово, словно оставляет пепел на языке) спасала ему жизнь снова и снова. Он не знает, как существовать без нее.
Очевидно, что-то из этого отражается на его лице, потому что Лиам выглядит почти виноватым.
— Сейчас куда меньше, чем раньше, — бормочет он, глядя в пол. — Сейчас ты не на том же уровне сумасшествия, что год назад. Теперь ты… — он замолкает, а Тео прищуривается, он понятия не имеет, куда заведет это предложение. Лиам не смотрит на него, но ерзает, словно чувствует на себе напряженный взгляд. — Ты другой. — Сердцебиение Лиама замирает, когда он поднимает взгляд и смотрит на Тео так, словно нашел недостающий кусочек мозаики, над которой работал всю свою жизнь.
Тео понимает, что позже сам себя ударит за то, что ему физически нужно знать, куда это все ведет, но здесь и сейчас не время и не место для разговора. Не с Мейсоном, наблюдающим за ними из угла, пока они ждут всю стаю с минуты на минуту. Это личное.
— Ты… — Лиам пытается подобрать слова.
Мейсон же подается вперед в неистовом любопытстве, напрочь забывая про свой телефон. Тео больно делать то, что он собирается, но причинять себе боль он умеет на профессиональном уровне.
— …в состоянии дать тебе в морду, когда ты не ожидаешь?
Глаза Лиама расширяются, он словно выныривает из тумана, и Тео пытается молча взглядом дать ему понять, что они еще не закончили. Они не могут закончить этот разговор здесь. Тео может поклясться, что видит вспышку облегчения и понимания в глазах напротив, прежде чем они сменяются привычным раздражением.
— Ой, я тебя умоляю, — отвечает Лиам, и Тео странно гордится, когда его голос вздрагивает всего на секунду. — Если ты действительно веришь в это, можешь добавить еще одно прилагательное в список: наивный.
— Твое выражение лица после первого удара тогда в зоопарке говорит об обратном, — Тео усмехается, с облегчением возвращая разговор на знакомую территорию. Изо всех сил игнорирует странное трепетание в животе. Что он хотел сказать? Опускает этот вопрос так же, как миллион других вещей, о которых не позволяет себе думать. Не позволяет этому проявиться. — Что-то еще? — спрашивает он на удивление легко. — Или ты закончил?
— Утомительный, — цедит сквозь зубы Лиам.
— Могу быть, — Тео ухмыляется и слишком поздно замечает тот слой флирта, который наложил на эти слова, наклоняя голову и игриво приподняв бровь.
Лиам моргает и быстро выпаливает:
— Запутывающий.
— Я предпочитаю загадочный, — еще одна ухмылка в ответ.
— Невозможный, — рычит Лиам.
— Я не могу быть невозможным, я же сижу перед тобой, хотя, должен признать, я поражен твоей памятью. Ты становишься креативным.
— Несносный, — Лиам повышает голос.
— Не больше, чем ты, — Тео тоже позволяет своему голосу стать громче. Так кажется безопасней, привычней.
Он почти видит, как ворочаются мозги Лиама.
— Высокомерный, — говорит тот, вспыхивая глазами.
— Ты уже говорил это, — Тео прищуривается. — Закончились идеи?
— Хочешь идею? — горячо спрашивает Лиам, встает, прежде чем подумать, заставляя Мейсона открыть рот. — Как насчет боли в…
— Даже не прилагательное, — Тео старается выглядеть скучающим, но встречает его на середине комнаты, с весельем выдерживая злой взгляд. Это действительно не должно быть так весело. Нажимая на кнопочки Лиама, он каким-то образом нажимает и на свои.
— Тогда почему бы нам не сыграть в другую игру, где я буду перечислять все те ужасные вещи, что ты сделал, и они будут говорить сами за себя? — Лиам знает, что это удар ниже пояса. И словно кто-то задергивает шторку. Светлое выражение лица Тео сменяется на холодное и расчетливое.
— Знаешь что, Лиам…
— Они здесь! — облегченный и напряженный голос Мейсона прорезает плотный воздух между ними. Оба парня вздрагивают, выныривая из своей перебранки.
Мейсон хватает свою кожаную куртку, но, прежде чем уйти, грозно смотрит на обоих.
— Вы можете хотя бы постараться не убить друг друга, пока меня нет? Кори достаточно долго был один, но я хочу знать, что не найду тут мертвое тело, когда вернусь.
Мейсон смотрит в основном только на Тео, говоря это, и парень весь подбирается, лицо теряет все эмоции. С его послужным списком он, возможно, заслужил такое, но по какой-то причине это все еще жалит.
— Я бы не стал убивать его.
Медленно произносит он, пытаясь растопить лед в глазах парня напротив. Мейсон выглядит удовлетворенным, опускает взгляд и отворачивается, тихо бормоча под нос:
— Хорошо, здорово, здорово. Рад знать.
Он берет телефон со стула и перед выходом кидает: «Напиши мне позже, Лиам», дверь за ним закрывается, и они остаются одни.
Тео не понимает, что сильно прикусил язык, пока не чувствует кровь во рту.
Лиам колеблется, он знает, что у него есть всего пара секунд, прежде чем комнату наполнят другие люди, и выпаливает:
— Он не это имел в виду.
Тео смеется, ненавидя, что вышло довольно горько.
— Да что ты?
Бета беспомощно пожимает плечами.
— Мейсон просто беспокоится и слишком опекает. Он всегда был моим лучшим другом. — Он делает паузу. — Я знаю… — голос затихает, и Тео начинает расстраиваться из-за его неспособности заканчивать предложения. Он качает головой, показывая, что не понимает.
Лиам вздыхает и встречается с ним взглядом, дыхание Тео против воли сбивается.
— Я знаю, что ты не убил бы меня, — говорит тот серьезно.
До этого момента Тео не осознавал, насколько нужно было ему услышать эти слова от Лиама. Он с трудом сглатывает и впервые в жизни не знает, что сказать. С таким заявлением приходит доверие. Неужели Лиам действительно доверяет ему?
Дверь открывается, и они отпрыгивают друг от друга, ранее не подозревая, как близко стояли. Лиам открывает рот, чтобы сказать что-то, но передумывает и решает поприветствовать стаю — его стаю.
***
Они ждут, когда Мейсон доберется домой и позвонит им по Скайпу вместе с Кори, и это самые неловкие и некомфортные тринадцать минут за все время, что Тео провел в живых. Они сидят в деформированном круге: Тео на покинутом Мейсоном стуле, поэтому ему не нужно ни с кем делиться (а еще на всякий случай ближе к двери), Лиам сидит на пуфике, а Лидия и Малия делят диван. Они располагают ноутбук Лиама на столе, и когда Мейсон, наконец, звонит, начинают. Пока прогружается картинка, Тео понимает, что он не единственный, кто не видел Кори после нападения. Темные круги под глазами парнишки заметны, но не так сильно, как свежие шрамы, испещрявшие руки, видные даже на груди, лице и шее. Кожа раскрашена фиолетовыми и красными синяками, и выглядит он истощенным. Ребенок выглядит ужасно, и та маленькая часть Тео, которая была с Кори в одной стае, скулит от боли. И даже в таком состоянии парень улыбается всем и слабо говорит: «Привет ребята», прижимаясь к боку Мейсона.