«Я так рада, что ты выбрал меня. У меня большие планы, когда ты приедешь».
Я стою на месте некоторое время, просто смотря на сообщение. Когда я нахожусь в аэропорту, и окружающие не замечают меня, я просто люблю наблюдать за другими. «Адди, подожди меня!» — слышу, как женщина кричит своей дочери. Вероятно, они ждут кого-то, потому что девочка примерно одного возраста с Оливией держит плакат. Но моя Оливия никогда не окажется рядом больше. Мама девочки приседает возле неё, и я подхожу только совсем немного ближе, чтобы подслушать. «Хорошо, когда папа появится на горизонте, то просто подними наш плакат, и тогда он увидит нас. А потом ты можешь побежать к нему. Он очень скучал по тебе», — женщина объясняет улыбающейся дочери. У меня есть мечта иметь семью, но, кажется, этого не будет. «Папа!» — я обращаю снова своё внимание на девочку, которая роняет плакат в сторону, подбегая, как я думаю, к своему отцу, крепко обнимая его.
А потом я понимаю. Понимаю, что всё это неправильно. Это не то, чего я хочу. Кейт является частью моей судьбы, не Элеонор. Только в Кейт я нуждаюсь сильнее, чем в воздухе. Я в буквальном смысле бегу к выходу, а затем кричу, пытаясь поймать такси, ещё до того, как выхожу из аэропорта.
Она никогда не простит меня, но я должен попробовать. Я не смогу жить спокойно, зная, что даже не попытался. Стараюсь убедить таксиста ехать как можно быстрее, но понимаю, что он не будет нарушать ограничения скорости. Без понятия, что скажу Кэй, когда приеду. Я сломал её и оставил в покое, неудивительно, если она не захочет снова видеть меня.
Нервы поглощают моё тело целиком, когда мы подъезжаем к знакомому дому. Я был здесь два часа назад, окончательно разбив её сердце, но сейчас я снова здесь, пытаясь собрать по осколкам остатки. Я стучу несколько раз в входную дверь, но никто не открывает. Подхожу к гаражу, понимая, что автомобиля всё ещё нет, значит, никто не откроет мне, но когда я открываю боковую дверь, то она оказывается открытой; разочаровываюсь немного, потому что это именно я не закрыл её.
— Кейт? — зову, но не получаю никакого ответа, так что смело поднимаюсь в её спальню. И я снова вижу её, сидящей на полу возле своей кровати со следами от слёз. Она никогда не простит меня, но нужно попытаться. Я должен попробовать. — Кейт, — шепчу, как девушка мгновенно поворачивается ко мне.
— Почему ты здесь, Луи? — она спрашивает, откидывая голову на кровать, и я робко подхожу к ней. Куда делся мой порыв решительности?
— Я хочу извиниться, Кейт. Знаю, что ты никогда не простишь меня, но я выбираю тебя. Ты имеешь полное право оттолкнуть меня, не захотеть говорить или видеться со мной когда-либо снова, но ты нужна мне. Я не понимаю, почему хотел поехать к ней, я был словно в трансе. Но теперь я знаю, чего именно хочу, — сажусь напротив брюнетки, но она не смотрит на меня.
— Как я могу поверить тебе? Понять, что ты говоришь правду? Откуда мне знать, что ты не изменишь своего мнения через неделю, и не сделаешь мне больно снова? — она прижимает к своей груди колени, создавая расстояние между нами как можно больше.
— Но я обещаю. Знаю, что это обещание ничего не значит для тебя, но оно и не должно, потому что я идиот. Я мудак, Кейт. Я уже был в аэропорту, но просто не смог. Я задался вопросом для чего всё это и понял, что она не нужна мне. Я видел семью, у них была дочь по имени Адди, но всё, о чём я мог думать — это только о тебе. Я хочу видеть именно тебя, приходя домой после тяжёлого рабочего дня. Не Элеонор, я не хочу этого. Только ты и я, пожалуйста, Кэй. Наша история ещё не была написана, мы только начали её. Я не хотел отталкивать тебя. Я не хотел этого. Я готов потратить весь остаток своей жизни на восстановление твоего сердца, — я скрещиваю ноги в лодыжках, тяжело дыша. Она сидит молча, и это молчание убивает меня. Я заслужил этой смерти. — Пожалуйста, я так сильно люблю тебя. Так сильно, Кейт, — слёзы скатываются по моему лицу, но кареглазая всё равно не смотрит на меня.
— Ты сказал однажды, что никогда не причинишь мне боль. И вот я здесь. Когда я больше всего нуждалась в тебе, ты ушёл. Возможно, было легче просто закрыть глаза, когда я плакала? Закрыть уши, когда кричала? — её слова разрушают все остатки надежды во мне.
— Я не совершенен и знаю, что сделал ошибку. Я клянусь, что всё станет по-другому, если ты дашь мне ещё один шанс. Я не могу изменить тот факт, что лгал тебе. Я никогда не прощу себе этого, Кейт, возможно, ты не веришь мне, но я проживу всю оставшуюся жизнь с чувством вины, — я медленно пододвигаюсь только немного ближе к ней.
— Я так зла на тебя, Луи, — она, наконец, смотрит на меня. Её плечи опускаются, когда наши взгляды встречаются. Её глаза сухи, но полны боли.
— Я знаю.
— Моя жизнь ужасна, и это не только из-за меня. И я сейчас не говорю о моей любви. Я только должна знать, что независимо от того, в какой части света ты будешь, ты думаешь обо мне. Я должна знать, что ты не уйдёшь к другой через неделю отношений, Луи. Я не хочу беспокоиться о том, что ты встретишь другую, более подходящую девушку, на работе. Если бы ты был со мной, этим было бы всё сказано. Мы должны быть командой. У меня есть шрамы на сердце, которые я ношу с собой, у тебя есть свои шрамы. Я не хочу прожить всю оставшуюся жизнь с разбитым сердцем, — я беру её за руку, к моему удивлению, она не вырывает руку, позволяя мне переплести наши пальцы. — Я просто хочу, чтобы ночь никогда не наставала, было только постоянное солнце в отношениях с тобой. Я хочу счастья, хочу, чтобы ты тоже был в нём. Но я думала, ты не хочешь этого. Ты ушёл от меня, навсегда, — она шепчет, заканчивая.
— Я здесь. Я здесь для тебя прямо сейчас, — я сжимаю крепче её ладонь. — Если ты позволишь мне, я никогда не оставлю тебя вновь, — вытягиваю ноги, перемещая тело девушки к себе на колени, прижимая как можно ближе к себе. Кэтрин только облокачивает свою голову мне на плечо, заставляя меня расслабиться, но не намного.
— Пожалуйста, не делай всё хуже. Моё сердце итак было разбито слишком много раз, — я крепче обнимаю её, целуя в волосы.
— Я люблю тебя. Очень, Кейт. Я хочу заботится о цвете твоей футболки; хочу читать Оливии столько, сколько она пожелает; хочу держать твои волосы, когда тебе будет плохо; я буду рано вставать, чтобы успеть купить твоё любимое печенье на другом конце города перед тем, как ты проснёшься. Я не заслуживаю тебя, но хочу попытаться. Ты заслуживаешь большего, но если ты позволишь мне, я готов доказать тебе, что буду твоим лучшим решением. Твоя лучшая ошибка позволит мне вернуться в твою жизнь, — я прошу её. — Пожалуйста, — она смотрит на меня, её лицо находится всего в паре сантиметров от моего. Он молчит, как вдруг обнимает меня в ответ за шею, целуя. Я могу ощутить вкус солёных слёз на её губах. Мне становится хуже, потому что кажется, что она прощается. Она отрывается, кладя свои руки мне на груди, смотря прямо в глаза.
— Я не верю тебе, — моё сердце разбито.
— Я и не заслуживаю твоего доверия, — отвечаю её честно. Я не заслуживаю её всю.
— Что будет с нами дальше? — мой пульс немного учащается, когда я слышу «с нами».
— Я сделаю всё, что ты скажешь.
— Я не знаю, я не готова довериться тебе снова прямо сейчас, — она сгибает ноги, всё ещё находясь возле меня.
— Пожалуйста, не нужно, — стараюсь найти правильные слова, но у меня не получается. Хотел бы я вернуться назад: никогда не отвечать на звонки Элеонор и никогда не писать ей. — Пожалуйста.
— Я не думаю, что ты готов к серьёзным отношениям прямо сейчас, а это именно то, в чём нуждаюсь я. Это единственное, что мне нужно, — моё сердце падает. — Мне очень жаль, Луи. Я правда люблю тебя, очень сильно люблю, но я не могу начать отношения с кем-то, кто ещё не готов к ним, — я молчу, как мои глаза становятся снова мокрыми. — Прости.